Страны и регионы

        При каждом шаге вперёд за мной смыкается прошлое, но художественному оформлению (творчеству собирания себя) подвластно лишь время, которое не только смыкается, но и кристаллизуется, и его отделяет от сию секунду сомкнувшегося полоса «сырого», неосвоенного материала, того, до которого ещё доходит тепло моего существования, физически чересчур ему близкого.
        Или так: если мы хотим увидеть озеро, в его чистой и подробной сущности, мы не должны в нём отражаться. Но отходить от него на «испуганную дистанцию» недостойно. Вообще — отходить. Расстояние возникает само, а чутьё должно подсказать, пора или не пора. Если же у читателя есть ощущение этой самой «испуганной дистанции», то одно из трёх: либо читатель неверно меня понял, либо я неверно понял себя. Вероятнее всего — третье.

Владимир Гандельсман — автор, который внутри традиции постоянно обновляет и переизобретает потенциал поэтического языка. То пересегментация («Там на Неве дом...»), то разноударные графические рифмы (в книге «Новые рифмы»), которые вроде как есть достояние авангардных практик, становятся телом и душой поэтического говорения от своего лица, где каждая мелкая деталь воспоминания разворачивается (медленно, как разворачивается завтрак в стихотворении «Разворачиванье завтрака») и откликается в сердце.



Гандельсман — один из немногих авторов, последовательно реализующих идею Бродского о поэзии как орудии языка, практике, работающей на переднем крае развития коммуникаций. Его «новые рифмы» — фонетический сдвиг, превращённый в формальный приём, — придают привычному ритму и словарю необычность, инаковость: самые простые слова начинают звучать как другие, как слова Другого, но читатель с ними настолько знаком, что готов увидеть в ином своё.