Страны и регионы

Мы можем обойтись без поэзии, сложившей с себя дело совести, — но делаем вид, что она необходима нам, и покорно принимаем на веру суждения знатоков, часто ангажированных и небескорыстных.

Выход один: назвать вещи своими именами, признать, что король гол — и сознательно взять на себя аскезу традиционализма. Бунт, идущий от романтиков, изжил себя до конца и более не плодотворен; разбойник давно перестал быть благородным. Путь самоутверждения через отрицание пройден целиком: от Байрона и Шелли — до Кручёныха, с его дыр-бул-щилом — и с его столь же беспомощными современными последователями. Искусство не вернет себе прежнего места в нашей жизни, если мы будет поощрять художника играть, а не жить, — казаться, а не быть.

Консервативная эстетика аскетична и обращена в будущее. Она отстраняет языческое божество, именуемое духом времени и сулящее сиюминутный успех. Тем самым она не оставляет места мании величия. Наконец, она закрепляет за художником страдательную позицию, которая есть тяга к красоте и совершенству, лежащим за пределами досягаемости. Отказ от такого идеала Владимир Соловьев назвал величайшей изменой художника своему назначению.

Тотальная ироничность постмодернизма, всецелостная преданность игре, не предполагающей никакой объективности за границами текста, замешена на этом мальчишеском страхе показаться смешным. Подобного комплекса не избежал даже Бродский, постоянно рефлектирующий и прикрывающийся в своих стихах нарочитой интеллигентской грубостью или полунасмешливыми оборотами, настойчиво «снижающими» тему. Кстати, он таким образом пытается еще компенсировать откровенную романтичность своей лирики. Этого рода компенсации Колкеру не нужны, он — не романтик. Но важнее другое: автор «Ветилуи» имеет мужество «подставиться», он не боится выглядеть смешным и уязвимым. Но, видит Бог, мы погибнем (уж во всяком случае, эстетически погибнем), если окажемся неспособными на подобное мужество.