Как сказал Пушкин, книги — мои друзья. Конечно, есть круг общения. Одиноким я себя не чувствую — ни в жизни, ни в творчестве. Понимаете, когда человек начинает говорить, мол, я стою один как перст в пустыне, что я в поэзии — вершина, Монблан, Джомолунгма, разговариваю со звездами, — таких людей надо обходить далеко-далеко стороной. Пусть стоит себе дальше. Вот я, например, со звездами разговаривать не умею. Естественно, я прислушиваюсь к тому, что происходит в поэзии. Без этого невозможно. Когда ты останавливаешься, — все, поезд ушел, догнать будет почти невозможно. Надо всегда быть в движении, в форме, слушать и слышать, как люди работают со словом. Мне всегда претила эта жизненная установка: ну, великий я — что хотите, то со мной и делайте. В общем: ай да Пушкин, ай да сук-кин сын! Начнем с того, что ты никак не Пушкин, а вот сукин сын — вполне возможно. Если человек не прислушивается к тем людям, которые работают в этой же области, что он может сделать интересного? Ничего. Просто — ай-люли, малина!..
Из интервью газете Central Asia Monitor (№ 4, 27 января 2006 г.)