Страны и регионы

Вся его [Генделева] поэзия выросла из неприятия существующего положения вещей. О смирении и каком бы то ни было приспособлении не может быть и речи. Национально-метафизическое противостояние историческому ходу событий и собственной жизни перерастает в игровой пафос разрушения, дискредитирования любой действительности. Тяга к дисгармонии, антиэстетизму, к темному языковому сумбуру – лишь попытка приручить страшное и бессмысленное, отыскать в самом языке пути одомашнивания хаоса. Жизнь и смерть для Генделева не начало и конец, а лишь переходящие друг в друга субстанции одной и той же материи, лишенной доброго замысла; и Бог часто оказывается враждебным и жестоким.