и пули втыкались земле в живот
и долго зудел у нее живот
такой округленный тупой червивый
там кто-то живет и ее жует
хваталась за поясницу
жаловалась — несчастливая
опять залетела не на свои круги
сошла с орбиты
и покатилась
на вас только заглядись
только наклонись
уже убита
когда бы была жива
дала бы еще пожевать

Родился в Украине, в Луганской области. В 2001 г. переехал в Израиль, жил в Тель-Авиве, прошёл срочную службу в израильской армии. Окончил Еврейский университет в Иерусалиме (диплом с отличием и премия Клаузнера за магистерскую диссертацию «Тип украинского литератора в русской литературе XVII—XVIII веков»), заведовал архивом Центра изучения диаспоры в Тель-Авивском университете. В 2015 г. переехал в Торонто. Докторант кафедры славянских языков и литератур Торонтского университета. Публиковался в журналах «Двоеточие», «Воздух», «Октябрь», «TextOnly», «Зеркало», «Волга». Короткие списки премий «Дебют» и «ЛитератуРРентген».

...человек приезжает в новое место, вслушивается, молчит, а через некоторое время начинает разговаривать так, как окружающие, с новыми словами, оборотами, ошибками. Этот рыхлый, сырой язык мне интересней нормативного и сглаженного. В нем больше неожиданностей, он непредсказуем. Я теперь преподаю русский как иностранный и мне нравится, как мои студенты начинают говорить, строить предложения, выражать эмоции своим красивым полурусским языком. Я вижу, как язык обогащается за счет этой неправильности.

Знаки мира в его стихах в полном согласии с каббалистической традицией ищут выхода через тело поэта, становящееся анатомической проекцией мирового древа. Так может чувствовать мир тот, кто очень юн, но видит себя старым как мир.



Стихи Алекса Авербуха поразили, возможно даже, ужаснули меня своей своевременностью: именно этого, таких стихов и следовало ожидать. Авербух носит в себе языки Луганска, Иерусалима, Торонто — носит в своем поэтическом контейнере, коробке, которую можно назвать — дислоцированная, отчужденная русская поэтическая речь. Нам предлагается ключ от города, имя городу Новый Вавилон, понимать сейчас это поэтическое явление равно сложно и необходимо.