П.И. Филимонов

Черепаха и другие герои
6 стихотворений

Электронный журнал «Рец», 45/2007, c. 33-36.

ЧЕРЕПАХА

Черепаха убегает от Ахиллеса.
А могла бы стоять, всё равно не догонит.
Да и если б догнал бы, что б он с ней сделал?
Изнасиловал бы? Убил? Милосердный боже!
(Всё равно даже, какой, абсолютно любой с Олимпа.)
Это нелепая претенциозная шутка.
У героя нету к этому вообще интереса.
Что характерно, у черепахи тоже.
От этого жутко.

Чебурашка убегает от крокодила.
Не по обкурке. Просто ему надоело.
Сколько можно служить объектом для гнусных насмешек.
Зелёный скользкий юмор рептилии. Холодный юмор.
Ему сорок два года, давно время жениться,
заводить детей, потом отдавать их в школу,
а он всё скачет козлом в обществе злого дебила,
а сил уже нет – вчера, например, чуть не умер –
схватило сердце в разгар рок-н-ролла.

Че Гевара убегает от мотоцикла
по Аргентине, размахивая руками.
Сзади целится из миномёта сиволапый Борхес.
Всё равно ведь промажет – слепой, как известно.
Тем не менее, пробирает мороз по латинской коже.
Революции, venceremos, не получилось.
Можно уснуть, отдохнуть в ожидании нового цикла,
но, видит Бог, руки и ноги дороже.
Побереги себя, дорогой Эрнесто.

И черепаху тоже.


РУССКАЯ ФИЛОЛОГИЯ

Здравствуй. Прими каблограмму из-под развалины постмодернизма.
Нет смысловых кирпичей, морфологии, ценза, цезуры – одни мемуары.
Я улыбаюсь с плакатов с налётом дешёвого эгоцинизма.
Викинги смысла пьют водку на выдох и к Фуле всё правят драккары.

Здравствуй, моя-не моя. Карфаген исполинскими волнами будет разрушен.
Что тебе в том? Ты играй золотыми перстами на камерной цитре.
Викинги смысла столетья спустя доберутся до этой задроченной суши.
Знаешь, чем дольше на свете живёшь, тем всё меньше желанья купаться в селитре.

Здравствуй, моя Ифигения, Кариатида, наяда-дриада,
я всё скулю и бубню, хотя дел у меня, если честно сказать, выше крыши.
Полмиллиметра всего лишь от полуабсурда до полураспада.
С этим прощай. Не пиши. Не ищи. Вечно твой, Шишел-мышел.


ЦЕЛЛОФАН

Радует прибавление дня и убавление ночи.
Парят нехватка сна и воспалённые веки.
Когда я был маленький, однажды мы ездили с мамой в Сочи –
три ночи из Риги на поезде. Резались в шахматы с неким

мальчиком из Ленинграда, старше меня лет нá шесть.
Я чаще выигрывал (мы сидели на верхней полке)
и законно собой гордился. Позже, уже на пляже,
среди кукурузных початков и жёлтых пивных осколков,

советские женщины-топлесс возбуждали мои гормоны.
Соседи, студенты из Харькова, ставили песни Майка.
В то лето над Чёрным морем гуляли, видно, циклоны –
пару дней был ужасный ливень, насквозь промокала майка,

и мы оставались дома. С хозяйским армянским сыном
играли в хоккей настольный. Армяне кричали «Браво!»
(я чаще проигрывал). Воздух был сладким и синим.
В то лето на Чёрном море я научился плавать.


ЗОАР

Рожденье легенды выпало на четверг.
Медбрат поправлял папаху, наскально щурясь.
Вы, не проспавшись толком, уже проснулись.
Воздушные шарики тихо летели вверх.

Сирень наполняла ноздри известно чем.
Тысячи шариков скрыли от солнца Персию.
Вы вышли на площадь, чтоб переждать инверсию,
и закоротили счастие между клемм –

и вдруг вам открылось - помните – «всё пройдёт».
Легенду нельзя записать, ведь она изустна.
«Пора расчищать свой садик» – твердил Заратустра.
И вы растворились в воздухе в виде нот,

и получилась музыка...


ДЕЙТЕРИЙ

обнаружив себя на широком проспекте в Турции,
выпей кофе, скажи «Бисмилла» и посмотри на воду,
купи жене цветы – маргаритки или лучше настурции
(их она любит меньше) и, подавив зевоту,

проследуй пешком за манящей тебя паранджой,
позволь ей увлечь тебя в глухую и грязную подворотню,
говори с ней почтительно, называй её своей госпожой,
скажи «Бисмилла» и достань из кармана сотню

не лир, а патронов россыпью – и брось театральным жестом
к её ногам, мол, ты не просто турист, а, однако, воин
с храбрейшим из храбрых сердец и могучим причинным местом
и больше любого другого в Стамбуле её вниманья достоин

красотка откроет лицо и дохнёт на тебя цианидом
или парами какой-то иной, но не менее гнусной дряни,
и забудешь ты всё – что зовут тебя Леонидом,
что живёшь ты в своём поместьи не так далеко от Рязани

что ты любишь жену – вон как до сих пор сжимаешь
побелевшими пальцами безнадёжные эти настурции
и даже падая в небытие, ты всё равно не понимаешь,
каким на хрен образом ты мог оказаться в Турции,

отправившись в Суздаль, к двоюродной тётушке на именины,
на старенькой «Опель-вектре», чтоб не слишком уж понтоваться
«К жизни, мой дорогой Леонид, Ваша логика не применима» –
сказала красавица трупу, не переставая смеяться


РАГНАРЁК

мы оставляем частички себя в безнадёжно чужих квартирах
и растворяемся постепенно, разваливаясь на части
– расскажите, пожалуйста, мне о подлинных ваших мотивах?
– ну здрааасте

мы оставляем частички себя в бесконечно чужих квартирах
говоря обитателям с широкими жестами рук: – на счастье.
– а хотите, я скрашу ваш быт в этом новом платье красивом?
– ну скрасьте

только нас уже нет. мы остались там, под свечками с ковролином
в самом дальнем углу за креслами, на старенькой оттоманке
остались детские страхи, запах ёлки и мандаринов
и маленькая плюшевая обезьянка



Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service