Мой Рим на Рымарской, за старым оперным. Грызутся крысы там над трупом голубя.
Голубизна и лень. Вонища сладкая. Ущербный профиль стен времён упадка.
Архитектуры прах и тайны дома. На плесени и мхах — тень палиндрома. И потому сирень и плющ смеются, что тень имеют, — считал Альбуций.
Чешет бок сирень — бледная свинья — раз имеет тень, то настоящая.
Душа и плоть вещей, и запах камфары. Уходит солнце в щель разбитой амфоры.
©оюз писателей № 9
Харьков, 2007
|