И ангелы над городом моим
с повадками мечтателей печальных,
над сетью веток с чёрными грачами,
и сталинский ампир неумолим...

И ангелы над городом моим
с повадками мечтателей печальных,
над сетью веток с чёрными грачами,
и сталинский ампир неумолим.

Он дразнит сказкой прочности бытья.
Он лжёт, но до чего правдоподобно!
Тяжеловесно, сумрачно, подробно,
узорчатостью медного литья.

Грохочет лифт железом, как плющом,
увитый. Бедный ангел пролетает
В той высоте, где снег ещё не тает,
Но, как крыло, восходит над плечом.

Кто сыплет снег, как будто в коробки
подарочных январских упаковок,
на серый лёд замызганной реки?
На темень улиц? Кубики парковок?

Во глубь неоживлённого двора,
прикрытого помпезностью фасада?
Смесь памяти, неведенья и чада.
Недоуменья позднего пора.