Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Города Украины
Страны мира

Студия

Проба

вернуться к списку текстов напечатать
ФОТОГРАФИЯ
Кирилл Перхулов, 1991 г.р., Владимир
***

(дереву — птиц)
фотография: —
точно изъятие

как просмолённые
птицеобразные формы
в обхвате аморфной прохлады
уходят назад
— скорлупой упоительной скорби —
во всю глубину затворения
тонко натянутой скорости
при соразмерной аттракции дуг затухания
в ось изначально статичного эху кружения
по неопознанной из нанизаемых признаков
периферии
с поправкой на степень избывности дня
под канун замещенья сезонов
(пустое)
феерией выжига добела
ибо ко вспышке восходит зола констатации
не привносящего вырыву
местности равно ничтожества
от исключённой окраины
(фокусировка на хаоса слепок закон впечатления вносит
в размытые кряжи сквожений
почти растворённые пристальным поиском)
будто бы речь описания
чтобы забыться
вплетает строением перьев
в остывшие лузы дендрария
песнь неумолчную


ВОСКРЕСЕНИЕ

рассредотачивать
пресное пение птиц по сквозящим просветам ветвей
через веко и присно вперяемый взгляд
расцветают цветы узкоплечих плебеев
ты слаб
под узлами-в-точь репь космогонии в снимках с руки
прививаемой атласам вскрытого тела
по самые корни страниц
обнажённо вслепую блуждающем пястием
о, безголовый Картезий, твори меня вновь
веществом схоластической примеси в порах просфоры
с прожилкой вина
из огня и нападок на церковь
в плену безверья вязкого ума
под механикой воздуха нравственный жест спелой точности сочен
как учиняемый грех
супротив ржавой буквицы множится пыль на сердцах
кому
стоячий лёт таксидермии
что орнитальный срез небесного лица с нечётной парой крыльев
милый
неумолимый лелеемый прах
и на словах
сухие жилы Луллиевых тождеств
рождают торжество сует
и прилежание
рассредотачивать
присное пение птиц по скользящим
ветвистым отточиям света
в проросший псалтырь

***

Сцвет:
в раскалившемся соке
цепь стлаться-и-стлеть
— словно листья в строении глаз —
ослепления слепок

***
мы встречаемся
если венозные глифы за пястьями
эхом скользят в изращение зримого и вращение времени
закольцованным следом изомкнутых птиц в роговицу
где выводок зрения
множимый срезами мокрых ресниц твоих
отсыревшей либрацией
антрацитного солнца (дуплетом) в оправе холодных небес
по излучинам гаснущей влаги
ещё отгорит узнаванием
в самый лелеемый проблеск разряженной добела плоти
как воздух
в своих растворениях полный тончайших цветов
упреждая касанием отзвуки соударений в ветвях
притворяя узор каллиграфии горечи
(тушь на твоём очертании)
точно бы липнет прохлада к сошедшим на зыбь
в лето тел
окаймлённое той лемнискатой заката
на отмели мления
мнимо взаимному отклику взгляда
солёные тени верстая по контуру плёса
в размётах минуты прилива
где иглами отсвета в голкнущей глади виниловой
считана память безумства сращения двух
наслоением вскользь
обусловленной залежью на фонотечной ложбине гранографа
сиречь — нанитеньем зрачка
увязая всё то
чем были мы с тобой
как с перстью в плеске сникшая вчерашняя волна
и прочее
и прочь течёт вода
слагаемая в ночь
и лунной буквой — рот
и сплошь —
когда никто не ищет нас во упоение не соразмерно жажде —
изнертие гонат расплывчато в глазнице изречений
впадающих в тепло нежнейшей из облаток — кожи
сотканной для осязательности лишь
горстями чисел судящих
(эстетики извечная статичность)
сходно ссыпаемым из времени до встреч
в линейности прибрежной кромки часа
крови сочащейся острей
вкруг по осям
обоюдосмотрящих друг в друга
попутно сплетению мыслей и окрестов нерва
да прядей волос
когда усечён к междометию голос
распластанный так глубоко и упруго
в покойный сезон
за из-вне — вопреки — и — отныне
на долготе омутнения при сопредельности век
разомкнувшийся слиток оптоклетчатки
нас соотносит со дном погружения в то
чем могли бы мы стать —
со-причастием
как и взаимно живые
бессчётные
ведь за любым исчислением следует старость прискорбно
а лёгочный пламень не столь унизителен
в копи за выжженной памятью пеплом забвения
(только и знаешь ты) как уходить по касательной
в землю минувшего
в до невесомо возъятой причинности всем
что мы есть
и уже улеглось
за восхѝщенной тяжестью тонущих

(лишь опустев
вымывается вверх
омертвелое сердце
с открытием истины чувства)

Отзывы экспертов

Стихи Кирилла Перхулова похожи на плотно свёрнутые рулоны, разворачивающиеся на наших глазах и разворачивающие перед нами свою сложную «космогонию» познания или, точнее, восприятия мира, в котором все категории предельно обнажены и в то же время предельно сокрыты. Или же это внутренний, многопланово устроенный интеллектуальный космос (или хаос? обретший свой голос), где каждое слово — это и дверь, и запертый на несколько оборотов замок? Может, поэтому плотно сжатая пружина образов в этих текстах развёрнута — даже распластана — на листе, как будто вынутая из живой среды рыба сушится на обжигающем ветру. В этих стихотворениях присутствует некая интеллектуальная сухость и — наряду с этим — словесная вязкость. Автор вводит нас в плотный, увиденный как бы сквозь мутное стекло поток бытия. Описывая его, Перхулов погружает нас в своего рода тонкие майи, скрывающие природу сущего, но одновременно являющие различные образы реальности (или же её восприятия), сквозь которые мы, быть может, и прорвёмся к подлинному бытию. Так можно говорить о стихах Кирилла Перхулова, вчитываясь, к примеру, в его стихотворение «дереву — птиц». В этом тексте идёт детальное (порой предельно детальное) описание процесса, который условно можно было бы назвать «процесс познания». Выраженное через усложнённую (тёмную) образность (ибо ко вспышке восходит зола ), оно (описание) исподволь размывает читательское восприятие (как будто в фотокамере произошла некая расфокусировка), однако, двигаясь сквозь эти умо-зрительные, но звучащие как древние, тёмной волной дошедшие до нас строки, мы вместе с автором продвигаемся по размытым кряжам и в конечном итоге приходим к тому состоянию сознания, когда речь <…> вплетает <…> в остывшие лузы <…> песнь неумолчную . Кажется, что энергия строки рассеивается и слова плетут свои фрактальные узоры сами по себе (хорошо это или нет, я не знаю), потому что, начинаясь как движение познания, поэзия Перхулова становится в какой-то момент (для меня) интеллектуальной шарадой. А так хотелось бы, чтобы это был магический шар, в котором видны на просвет зыбкие и зыблющиеся образы нашего «дивного» мира. Однако хочется верить, что чудесное можно встретить на каждом шагу: и там, где пульсирует и затихает мысль, и там, где звук, столкнувшись с мыслью, опережает образ, и там, где световым пунктиром энергия бежит от слова к слову.
18.10.2021

Эксперты

Участники

Сергей Васильев поэт
Новосибирск
Родился в 1993 г. под Новосибирском. Изучал филологию в НГУ. Преподаёт литературу и философию в экспериментальной школе. Стихи выходили в сообществе «Полутона» и журнале «Парадигма», критические статьи — в журналах «Воздух», «Парадигма», «Контекст». Живёт в Новосибирске.
подробнее


Анна Гайда поэт
Казахстан
Родилась в 2002 г. в Алматы. Выпускница Открытой Литературной Школы.
Публиковалась в разделе «Звательный падеж» на сайте «Полутона», в литературно-художественном альманахе «Артикуляция». Проекты: музыкально-поэтический вечер «Метаморфозы» (2019), «Лекция-перформанс на тему KissЛот» (2019).
подробнее

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service