Студия

Если следовать в своих поэтических исканиях по пути, проложенном Рембо, Малларме и всей новой поэзией XX и XXI века, это значит входить в силовое поле языка, в котором возникает — при разрыве невидимых сухожилий между словами — невероятное напряжение. Энергийность — одно из важнейших качеств поэзии. Энергия стиха может быть грубой, брутальной, дионисийской или, наоборот, аполлонической. Но в любом случае способность поэтического текста высвобождать сознание из автоматизма восприятия, это та редкая (редчайшая) возможность увидеть (почувствовать) странное свечение, возникающие как бы ниоткуда — из букв. Почувствовать восхитительную красоту языка, его тепло и мучительную боль, когда из плотного словарева бытия, из распадающегося на глазах «гербария забытого человека» рождается живое слово.
В четырёх фрагментах patagony Анастасии Мячиной актуализирована попытка прорыва из внешнего пространства восприятия во внутреннее пространство постижения, но, как в любом порыве (прорыве), здесь важна точность и внимательность ума=сердца, чуткость к слову. И, конечно, важно, чтобы погружение в язык (свой, чужой, полузабытый /архаичный/ или научный) было максимально действенным. Как писала когда-то поэтесса Елена Гуро (1877–1913), чтобы «слова расцветали и доходили до самых губ, и, не сорвавшись, гасли полувопросом и не срывались и расцветали снова. Точно шёл кто-то и делал гордый знак отважным гордецам, что мчались навстречу потоку дней с крылатыми шагами и жестами».