Студия

      Стихотворения Сергея Кубрина музыкальны, внятны и эмоциональны. Не так-то легко сформулировать, что еще нужно для полного успеха. Пожалуй, индивидуальность. И тут осталось только нащупать пути к обретению этого самого ценного слагаемого.
      Сергей колеблется между вполне регулярной силлаботоникой и свободным стихом. Если определять индивидуальность «от противного», можно попробовать взвесить поэтическое всеобщее, мешающее этим стихам, возвращающее их в некое неразличимое марево. Общедоступные метр и рифма сразу включают в памяти гул сотен стихотворений, написанных так же, как бы по тем же лекалам. На первый взгляд кажется, что прав Дмитрий Кузьмин с его апологией верлибра, – там, где Сергей Кубрин не заботится ямбами и хореями, интонация становится естественнее и, если можно так сказать, более штучной. Но, всматриваясь дальше в стихотворение, я вижу все то же путешествие по уже знакомым ассоциациям, известный маршрут.
      Выбивается, запоминается и опознается мысль о необязательности любви. Худшее слово – «мужик», совсем не отсюда. А если говорить о сложившейся строфе, я бы отметил вот эту:

            Я два слова на нём написал,
            Осторожным и ровным почерком:
            «Я когда-нибудь стану лётчиком
            Далеко улечу в небеса».

      Здесь очень хорошо смещение ритма (во 2-й строке), хорош и именно осторожный почерк. Есть и над чем работать – почему восемь слов названы двумя, непонятно; это неосознанно юмористическая деталь, тут, конечно, не нужная тому, кто ее заметит. Но вернемся к ритму. Индивидуализировать легче то, что уже отчетливо существует, то есть ямб или анапест. А верлибры, непохожие на регулярные стихи, чаще всего удручающе похожи друг на друга и (если длить) сами на себя. Их индивидуализировать гораздо труднее.
      Спасибо Сергею Кубрину за уже существующие стихи, позволившие нам перейти на следующий, более серьезный уровень разговора.

Я, в принципе, совершенно согласен с Леонидом Костюковым насчет недостатка индивидуальности. Но поскольку мой коллега упомянул про мою «апологию верлибра» — на всякий случай пару слов добавлю. Верлибр, конечно же, сам по себе ничем не лучше рифмованной силлабо-тоники: в одном случае автор должен ясно давать себе отчёт, зачем ему метр и рифма, в другом — зачем ему их отсутствие. Важно, что ни то ни другое не является «поэзией по умолчанию» — чем-то, что само собою разумеется. И когда я встречаю стихотворение с рифмами «бродят — хороводы» и «наверно — последний» — у меня возникает подозрение, что автор пишет в рифму не потому, что ему это в данном конкретном стихотворении для чего-либо нужно, а потому, что ему в школе сказали, что так положено. Но, как всегда, формальный аспект не существует в отрыве от содержательного: дело в том, что и по смыслу многие стихи Сергея Кубрина необязательны, тривиальны. Однако поэзия может ведь и акцентировать эту тривиальность и необязательность — это называется примитивизмом: сама тривиальность переживания и его выражения попадает в фокус внимания автора. И вот кажется, что пару раз (стихотворения «Взгляни на солнце...», «Трещит над лестницей свет...») автору это удаётся — и тогда именно примитивные и неточные рифмы оказываются как нельзя более к месту.