Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Города Украины
Страны мира

Студия

Проба

вернуться к списку текстов напечатать
Четыре стихотворения
Алексей Кащеев, 1986 г.р., Москва
* * *

«Молодой человек не такой уж молодой» -
Говорят мне в очереди; я оборачиваюсь.
Это моя мать.
Я спрашиваю «С чего тебе здесь стоять?»
А она мне «Я уже год как занимала»
Тут бы мне и проснуться,
Но этого мало.

Я снова вижу ту же очередь,
То ли за хлебом, то ли за маслом,
Ну, на худой конец, в сберкассу.
«За Вами просили не занимать»
Я оборачиваюсь.
Это моя мать.
Смотрит жалобно, немного с упреком
Я говорю «Ну что в этом проку?
По логике сна мне вообще наплевать,
Могу кому хочу нахамить
Напасть на кассиршу, окно разбить»,
Но она говорит мне «Уже рассосалось»
И действительно, народу совсем не осталось
Я подхожу к окошку,
Толстая женщина в зеленом жакете
Дает мне билетик.
Я захожу в комнату.
Сажусь на табурет.
Гаснет свет.

Мне показывают слайд-шоу, какие-то картинки:
Страницы из букваря со словами «зима» и «лето»,
Я вижу дворника и дворик, залитый светом,
Я вижу врача – он держит мои ботинки,
Вижу эскалатор на Театральной – он едет вправо,
Задираю голову вверх до боли в суставах,
Вижу небо, и солнце увидеть пытаюсь.
Тут бы мне и проснуться –
И я просыпаюсь.


* * *

Шаверма у Беляево не та:
похоже, добавляют меньше мяса.
Салат несвеж, и с огурцом беда,
а кетчуп жидок, как эритромасса.

Хозяин новый – он всему виной.
Тот, прежний, был интеллигентный малый.
Здоровался я мысленно с тобой,
когда ходил домой, один, усталый.

Куда ты подевался? Разорен
был бизнес твой проклятым конкурентом?
Уехал торговать в другой район?
Сменил самсу на ящики с цементом?

Сражен ли ты бутылкою пивной?
Добит стаканом водки на банкете?
А может быть, вернулся в край родной,
и ныне в Бухаре, Баку, Ташкенте?

Где ты, где ты? Где здания вокруг?
Где тот троллейбус, что уже не ходит?
Где, наконец, коллега твой и друг,
чинивший обувь при любой погоде?

Нет ничего. Но те же небеса,
и то же солнце из тумана брезжит.
Другие лица – те же голоса,
листва другая – но деревья те же.

Другой маршрут – но мы с тобою те,
рука в руке, фаланга на фаланге,
И та ворона, сидя на шесте,
глядит на нас разумно, словно ангел.


* * *

Поэт, проездом на работу,
сидит в метро, глуша зевоту,
напротив, истекая потом,
стоит толстяк преклонных лет.
Среда. Водораздел недели.
Как эти люди надоели,
как все вокруг осточертели, -
бессильно думает поэт.

Ему оклад не повышают,
его повсюду обижают,
его в метро всегда толкают
сильней, чем прочих москвичей,
пришел домой – не замечают,
сидишь себе за кружкой чая,
и все тоскуешь, все скучаешь,
что ты один, что ты ничей.

И с самочувствием проблема:
в последнее, заметил, время,
болит висок, и лоб, и темя,
и печень начала шалить;
лекарства дорожают, гады,
особенно с моим окладом,
пожалуй, к терапевту надо
по месту жительства сходить.

А, главное, все эти годы
ведь не печатают, уроды,
на конкурс не зовут, уроды,
как будто нет тебя в живых,
и премий не дают, мерзавцы,
не комментируют, мерзавцы,
и не цитируют, мерзавцы,
в статьях критических своих.

Так думает поэт, серчая,
по красной ветке проезжая.
Стекло вагона отражает
его унылый бледный лик.
Потеют люди, словно лоси.
Часы показывают восемь.
И лето переходит в осень –
и тем ценнее этот миг.


Алексею Панову

мой прадед был артиллеристом
с крыши ныне снесенной гостиницы
его расчет сбивал неистово
самолеты бомбившие столицу
от прадеда остались игральные карты
десятки медалей и автографы тогдашних писателей
теперь я пользуюсь кредитной картой
одного из банков страны-неприятеля

мой прадед хотел погибнуть за Родину
он был характером строг десятка не робкого
так говорила прабабушка вроде бы
он умер от рака
кажется
левого легкого

с медалей Сталин щурится взглядом пижона
когда я лезу в сервант протирать пыль
как будто не Сталин убил сколько-то там миллионов
как будто не прадед мой а я победил

я боюсь смерти не знаю молитвы
в армию я не пойду упаси Боже
кто сейчас помнит день Куликовской битвы
все победы забудут и эту тоже

но когда в местах где по его желанию
стреляла в небо зенитка снарядом советской кройки
в тех местах где стояло могучее здание
а теперь леса бесконечной стройки
в тех местах проходя по грязным ступеням
я поднимаю голову в небо синее

потому что мой прадед выжил за это мгновение
потому что меня назвали его именем

Отзывы экспертов

Стихи Алексея Кащеева, многолетнего участника разнообразных проектов, поддерживающих литературную молодёжь, написаны на достаточно высоком уровне ремесленной грамотности, хотя ошибки и сбои нет-нет да и обнаруживаются. Скажем, в стихе «стреляла в небо зенитка снарядом советской кройки» слово «кройка» (привлечённое ради последующей рифмы) вряд ли к месту, поскольку его переносное значение хорошо сочетается с абстракциями («характер советской кройки») и немедленно начинает конфликтовать с предметами сугубо материальными, способ производства которых далёк от портновского дела. Живое внимание к языку и быту текущего дня – само по себе служащее важным достоинством – оказывается дискредитировано аналогичной «подгонкой под результат»: «Шаверма у Беляево не та» – хороший зачин, кабы не то обстоятельство, что станция метро «Беляево» находится в Москве, а слово «шаверма» (второй слог ударный) употребляется в Петербурге, москвичи знают данный продукт под названием «шаурма» (ударение на третий слог, т. е. в избранный метр не попадает). Впрочем, не все ошибки вызваны «техническими» причинами – есть и простая недодуманность: скажем, если на протяжении всего стихотворения лирический субъект обращается на ты к закадровому продавцу из ларька, то в конце вряд ли стоит сообщать, что «мы с тобою ... рука в руке» (оно и понятно, что «ты» тут уже какое-то другое, но выходит смешно).

Всё это, впрочем, мелочи – существенна более общая проблема: про что и зачем? Второе и третье стихотворения подборки на всём своём протяжении воспроизводят тон и стиль разухабистого рифмованного фельетона, флагманом которого является ныне народный поэт Всеволод Емелин. Трудно себе представить, чтобы образом поэта, обуреваемого комплексом неполноценности, Алексей Кащеев чаял кого-либо удивить: это, простыми словами говоря, «баян». Правда, в обоих случаях финальные двустишия призваны перевести разговор в другую тональность – но переход выходит какой-то необязательный: чтобы сообщить, что «та ворона, сидя на шесте, / глядит на нас разумно, словно ангел» (это, допустим, неплохо, хотя – в Москве не столько шесты, сколько столбы, почувствуйте разницу), незачем в сотый и тысячный раз нанизывать риторические вопросы («Но где же прошлогодний снег?» И, заодно, «где буква ижица и ять с фитою?»). Необязательность – оборотная сторона банальности, и в первом стихотворении Кащеев сполна отдаёт дань именно ей: зарифмован, более или менее изящно, набор сценок, из которого затруднительно извлечь какой-либо внятный смысл (не исключено, что автора ввёл в соблазн какой-то образец – например, ритмически сходное стихотворение Дмитрия Тонконогова «Овощи», тоже вроде бы представляющее собой низку случайных нелепиц, но при ближайшем рассмотрении обнаруживающее и нетривиальную ноту саморефлексии в финале, и тонкую полемику с предшественниками-обериутами). И лишь в четвёртом тексте кое-где мерещится некоторая подлинность, всё-таки срывающаяся в итоге в довольно лобовой пафос (впрочем, и в середине вставка про Сталина выглядит чужеродной).

Ситуация молодого поэта, который вроде бы что-то умеет и может, но не понимает, что ему сказать, – не слишком необычна. К выходу из нее ведут, с одной стороны, самоанализ и интроспекция – со всей возможной честностью и самоотдачей, с другой – чтение, чтение и ещё раз чтение, дабы уяснить себе, в чём состоит индивидуальное сообщение других, уже состоявшихся авторов. Похоже, что участие в Форуме молодых литераторов в Липках и в других подобных проектах не помогает Алексею Кащееву продвинуться в этом направлении.
28.09.2009

Эксперты

Участники

Макс Раздобудько поэт
Киев
Поэт. Родился в 1988 г. в Киеве. Учился на философском факультете Киево-Могилянской академии, затем на сценарном отделении Университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого. Публиковался в журналах "Стена" и "Южная Звезда".
подробнее


Максимилиан Неаполитанский поэт
Санкт-Петербург
Родился в 2001 году в Петербурге. Вырос и живёт в Петербурге, несколько лет прожил в Индии. Студент философского факультета СПбГУ. Публиковался на порталах «Полутона», Syg.ma и «Горький».
подробнее

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service