***

однажды в районе смоленки потерял ребёнка,
нашла какая-то женщина и воспитала как своего
давно не выхожу из дома, всё забыл
как мои предки не дали себя сломить и никогда не носили такие уборы
и никогда не молились другим богам
а только выращивали фрукты и овощи
накрывали столы для гостей
на пол стелили ковры одеяла цветки

в детстве потерял игрушку и плакал весь день,
а сейчас кажется всё забыл
телом чувствую а сказать не умею
как камнями забили


***

Как ты ждёшь когда из пакета
достаю продукты я
ничего не купила
вкусного
для тебя

только вода

сигареты, пиво

всю дорогу думала что забыла


***

на могилке твоей буду петь
заунывную песню скорби
как пели давным давно армянки
на могилках своих мужей
думаю к тому времени выучу язык

вот так
аиоиаи аиоиаи
но это пока по-русски


***

пошла умываться холодной водой из-под крана —
умылась смертью, в отражении себя не узнала.
на полке одни мертвецы, прощайте мои белесоватые,
ich sterbe, я умираю
вышла из дома — мертвы все,
взяла на площадке мелки.
прощайте друзья было последнее
наступил ногой в смерть, побежал


***

в тетрадке между строк паёк,
заначки в углах страниц,
фотографии незнакомых лиц.
несколько листов вырвано для
построения корабля
«Если кто-то ещё тут живёт,
есть места на полях страниц
Желаю доплыть до границ
».etc.


***

чёрным углём рисовали чертят
на заборе писали:
пространство времени,
искажений на карте,
погрешность доходит до
~километров
~часов

Стихи Дарьи очень сдержанные, при этом психологически сдержанные и детальные. Автор словно приглушил свои эмоции, при этом продолжая их испытывать, прикрутил конфорку, вышел из себя, но не в традиционном понимании, не в сторону гнева, а просто смотрит на себя со стороны, из субъекта превращается в наблюдателя. Но там, где субъект и объект, наблюдатель и объект наблюдения сливаются в одно и проступает максимально личность, говорение от первого лица. И минималистический, уходящий от приёма верлибр, внимательный к шуму времени и деталям повседневной жизни – идеальное выражение для этого. Корни такого поэтического дискурса видятся мне в отечественной неподцензурной поэзии, в творчестве поэтов-лианозовцев и Владимира Бурича, хотя, конечно, первоисточник следовало бы искать ещё дальше, в поэзии западной. Однако в стихах Дарьи мне видится апелляция, осознанная или неосознанная (но, конечно, не подражание) к поэзии более поздней, которая от конкретизма и отпочковалась, в первую очередь к поколенчески значимому для авторов, формировавшихся в начале века, творчеству Станислава Львовского. Например, для меня второе стихотворение в подборке, очень важное здесь, может быть, акцентное, перекликается со следующим стихотворением Станислава Львовского:

набери меня
когда освободишься
ладно? третье
кольцо
не проехать

вот ведь ёб твою мать
в районе сущёвки
пробка
вообще намертво

говорят был взрыв
набери меня
если мы оба живы
давай
скажем друг другу
что-нибудь важное

например
я на самом деле
злюсь
когда ты в магазине
отказываешься отвечать
какой купить йогурт
на завтрак
злюсь
потому что боюсь
выбрать тот
который тебе
не понравится.

Мне как читателю эта тенденция очень близка, и я рада, что и в новом поколении поэтов появляются следующие ей авторы, тем более так тонко, корректно и индивидуально, как Дарья.

14.01.2020