Студия

узнать родного по верям синих окошек
вниз по тропе к старым ямкам
к людям завистливым тихим
они твои ране зашторные гости

я в курсе, я в курсе. я в курсе. стихотворение
задумывалось как графическое — как я всегда и делаю,
примерно по этой границе должна была проходить
накаляканная карандашом в пэйнте арабская
надпись — четырнадцатый стих суры аль-исра
(ночной перенос), но сложноразличимая из-за
дрожащих рук, и это всё перечёркивает строфу.

говоришь, у насилия нету пола,
хотя там, откуда я родом, мужчинам исторически очень нравилось мучать:
закрывать дверцы, задирать юбочки, отрезать пальчики,
бить в животики, отдавать обратно родителям в виде коробочки

и себе уже надоела
но стоишь рядом
ощущаешь счастье
как-то противно
что счастье ощущается только здесь
и только с

я говорю
не сдерживай меня
не оформляй
не сохраняй
не упорядочивай
не рифмуй
не концептуализируй

швейцар,
ты же лучше знаешь,
что такое скоротечное время?
наркоз или некроз
постепенное отмирание тканей
или обезбол как доза морфея

слушаю бетховена как последняя педоффка слушаю о тебе
хорошо было бы с тобой на тебе под тобой
налил нашего розового вина и sonata 2 andante
связать твои руки шалью стонать на ухо тот самый фрагмент из развалин замка

31-го шесть раз в неделю боюсь конкуренции пациентки-нимфоманки
врачебная этика зря ревнуешь
легко рассуждать с трупами и бомжами
это читают

взрыв тела находит себе подходящую импровизацию
что нами ведёт | куда мы идём | и как мы идём
когда нас пытаются агрессивно фотографировать
(отвечать можно только телесным заигрыванием
в духе: смотри: я — тело жука)

Бежит с лица солёная вода,
И в лодке как-то умерли, устали, —
С нас бабочки кристаллы собирали,
Обратно исчезали по спирали —
Ты ничего не видела тогда.