* * *

Послушай, поезда как соловьи поют,
И вьются возле них растрепанные души
и вслушиваются в перестук,
кладут на рельсы уши.
У них усы и горестные взгляды.
Ты видел их наряды?
Купи мне их осенние наряды.


* * *

Возьми в охапку
Меня или себя или нас с тобой.
Не выбрать между рельсом и погоном.
То человек с трубой
и нота. То дом с трубой и кот.
А то другое дело – и все равно труба – такое полое, такое у.
А птицы пьют,
и режется зевота из их раскрытых клюв.

Возьми в охапку выпусти на волю,
Как стаю голубятник на районе.
Он смел и прав – его большие руки
Их отпускают в небо, не боясь.
Он говорит «а кто вернется – тот вернется.
Такая нашей стаи вязь».
Но я-то знаю: стынет в пальцах,
спускаясь с голубятни,
и падает внутри.


* * *

В каждой двери защелка и щелка,
За каждой дверью – птичка.
Каждая птичка – струна и перо,
Основное и мягкое.
Опушенные руки тянет ко мне зло.
Эта птица выклюет выклюет сделает ремеслом
Разбивать запоры и проходить сквозь двери,
Творить соседей и разбивать посудины судеб.
Ее тела оторванный рог, раскрытая галка –
Попугаиха, ссычка, воровка, нахалка.
Все разлюбленное вложено в плотный овал,
Тело – набитый мешок, неразбитый глухой бокал.
Перится вдохом ее крыло, топорщится рифмой пустой пушок.
Что тебе надо? Динар, динар
И этот сказочный твой недурной
Пастушок.


* * *

Что мы любим друг в друге: все не то
Мы любим воздух между
А еще лучше – вместо

Ноги, свесившиеся с крыши сарая
Покосившаяся решетка
Сваленная солома –
На старой даче пыльными штабелями
Возлежат и надменно смотрят

Вот – прошедшие сквозь
Затвердевшие после

А мы –
Как желе или воздух, как ослик –
Осмысленья кусок или чувства обмылок

Не пройти бы нам мимо:
Скороспелый затылок ощутить и прощупать
И решить навсегда

Закусить промежуток


* * *

К чему шею тянуть
Слезы дуть и скучать

Снаряжать колесницы
И пальцами жалобно жать

Где Египет, где мелкие сошки,
Где путные рвы

Моей нити разрывы –
Одной допотопной слезы тебе крошку отдам
И кати ее колыбель
И кати
И кати
Доротея, Солома, постель

Сколько петель утрачено
В илистой мутной войне
Взрослых форм, прирастающих дней

Нам ходить по камням – колким скользким,
Разреженным дням

Доротея сказала, «возьмите от комнаты ключ»
Вот тогда от тебя откреплюсь


* * *

Поговорю с погодой.
Профессиональный интерес принес меня – во двор,
Ее – с небес.
Нас двое непокорных.
«Эй, дворник отвори ворота».
Но я ее гоню,
Как шалую собаку. Ее подачек –
теплых дней, шикарных дачек, мне не надо.
Все отняла: свела жену с ума, запрятала меня в кармане
Московского двора –
Я не найдусь.
Мой сын сидит на заметенной свае
И с влагой подлой по-родному говорит.

                (из стихов Павла Ивановича Чижова, дворника)


* * *

Что есть мой-моё?
Неостановимая внутренняя речь –
             Склочное душевное вороньё
Я бы хотела как ворота –
             Небо в открытом рту
Свободный путь, пустые слова: ртуть, трутень
Рыбка-таранька, равенство, маета


* * *

Отниму от тебя руку свою
Буду ловить ей языковую муху
Радость и веселие просить её дать моему слуху
Возрадуются кости, а кожа
Остынет быстро
Зачерствеет и отпадёт –
Вот кто был змеёй
А кем следующий придет?
Не держаться же друг за друга