Это рассказ об искусстве изготовления обуви, о сапожном мастерстве, но и еще кое о чем другом, как это часто случается в жизни.
Из книги «Роль моей семьи в мировой революции» моего любимого югослава
Здравствуйте.
Я пишу симпатичный рассказ об убийстве. Оно не будет раскрыто гениальным сыщиком, который перед этим скажет: «Это точно были Вы, хотя тогда Вы были в маске» (какая проницательность, мистер Холмс, прямо сейчас снимаю перед Вами шляпу и ту самую маску). Еще не будет крови, мольбы о прощении и трактата о мести. Отсутствует также внятный мотив. Более того: снят рациональный вопрос, что же делать с трупом. Не дается и ответа на то, что же делать самому трупу, потому что сама реплика тоже не (по-)дается. Этот текст никому не посвящен (за редким исключением). Он не связан с реальностью, бойкой фантазией автора и эпиграфом, как и его части — связаны между собой весьма условно. Впрочем, под вопросом наличие самих частей. И даже их автора, который существует не потому, что мыслит, а потому что хорошо ест. Этот текст создан для того, чтобы занять собою несколько страниц формата А4. Точнее, всего две, что нисколько не умаляет его внушительности, хотя она несколько мала... И последняя реплика, чтобы стало понятно, что такое — этот рассказ:
Хотите кофе?
Моя скромная роль в истории ее смерти Я люблю ее. Это — основная мысль, которую мне следовало бы скрывать от вас до последней точки рассказа. Иначе вам неинтересно. Я люблю ее. Это — основная мысль, которую мне следовало бы скрывать от себя до последнего. Иначе мне не интересно. Доктор, мне скучно. Доктор, я пришел к Вам, потому что люблю, а мне скучно. Прежде я скучал без любви. Золотое было время. Было к чему стремиться. Нет, я не в силах практиковать измены: долго раскачиваюсь. Нет, она очень интересная девушка. Мой идеальный собеседник... Да, я все время ее провоцирую. Мое имя — Тыневыносим, и в наших отношениях не бывает застоя. Доктор, что мне делать? ...Какие транквилизаторы? Эх, доктор, Вы бы мне еще соду прописали... — Похоть — это когда тело начинает знать больше, чем мозг. А мозг становится, наконец, частью тела. — Следовательно, кто из нас похотливее? — Следовательно, я. Как художник. — Ты забываешь, что я микробиолог и тоже занят телами... — Только они очень маленькие. — Зато у них нет мозгов — есть только тело, и они созданы для похоти. Займемся любовью? Я уже думал о том, чтобы пригласить третьего. Мне было все тяжелее целоваться зевая. В самом начале наших отношений мы заманили одного мальчика, но он весь вечер варил нам кофе и мастурбировал в туалете. Потом она сказала, что я был с ним нечуток. Что мы так хороши с ней вдвоем, что он растерялся. Что я бы тоже растерялся на его месте. Что нечего тут ржать и паясничать. «Хотела познакомить тебя с одной милой мне дамой, но ты же совершенно не умеешь себя вести и загубишь весь разврат». Короче, эта идея, которая крепла в моей голове и напоминала кость, была уже пройденным этапом. Я скучал, поэтому повторялся (повторение — не суть скука; скука — суть всего, иногда, в том числе, и повторения). С тех пор как мы вместе и я счастлив, мне скучно с самим собой. Самооценка так стремительно падает вниз, что рискует насмерть разбиться. На работе как всегда все прекрасно. Мама, а у нас в семье есть наследственные заболевания? Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, просто иногда мне невыносимо скучно. Не могу объяснить. Что ты говоришь? Бросить ее? Бросить ее — это самоубийство. Лучше тогда без нервов застрелиться. Потому что если я ее брошу, смысл, которого нет, будет уничтожен. Она легко уничтожит несуществующее. В том смысле, что уйдет от меня (в том самом, которого нет; игра слов — развлекаюсь, как могу; скучно мне). Я люблю ее. Немного легче, когда она не рядом. Когда я жду встречи или пишу для нее. Когда она рядом, мне так хорошо с ней, что меня охватывает невыразимое уныние. Вот она. Я целую тело, не просохшее от моих поцелуев. И ей это нравится. Какая скука! Однажды я уехал на неделю. Помогло. Не пишу, что ненадолго, это понятно (текст о скуке становится скучным). Может, если вам так скучно, рассказать анекдот? Или еще процитировать югослава? Кстати, югослава зовут Бора Чосич. Я читаю его в туалете. Кстати, крайний раз читал у него что-то про обувь — см. эпиграф. Кстати, я убил ее. Хороший вопрос — как. Не вилкой, конечно. Я ведь микробиолог... Не связывайтесь с микробиологами: у них есть все для того, чтобы убить вас не вилкой. Я по ней очень скучаю (т.е. — целенаправленно и по делу). К тому же, меня мучает совесть. Жизнь постепенно налаживается. Иногда я сплю с тем симпатичным мальчиком, который варил кофе и заляпал Бору Чосича. Еще я познакомился с той, милой ей дамой. Она сказала, что я плохо воспитан, и я расплакался. Доктор, Вы зря это делаете, доктор. Даже если я приму предложенные Вами колеса, вряд ли я уеду на них от себя далеко. Наверное, у нас в семье все-таки существуют наследственные заболевания... Я могу даже сказать вам, в чем была мораль. В этом тексте нет секретов. В нем все скучно. Кстати, поэтому в нем и есть мораль. Если вы убиваете со скуки — вы — зануда. Тем более, если не говорите — как.
Спасибо.
|