Построение
я ищу ищу свой дом
в этом городе большом
в этом холоде большом
в этом космосе большом
на тёплой земле
начинали расти дома
толстые корни фундамента
взрывали глину
и прорастали всё глубже и глубже в почву
широкий ствол из четырёх стен
не гнулся даже на самом сильном ветру
несколько сотен лет оставался прочным
каждое утро
раскрывались яркие цветы окон
в замысловатой чашечке наличников
черепица на крышах
была мелкими тёмно-красными листьями
но не опадала
не улетала
даже на самом сильном ветру
я иду иду домой
через город ледяной
через ветер ледяной
через космос ледяной
Рыболовство и ихтиология
Посмотри: этой ночью земля колышется, как вода,
Или это воздух становится гуще и оседает каплями на щеке?
Посмотри: вокруг проплывают рыбы, их плавники — погибшие города,
Их глаза — это старые песни и строгая память в каждой строке.
Или нет, нам с тобой показалось: вокруг ни рыб, ни воды.
Это просто воздух, и просто город, и просто люди, и просто земля.
Это просто свет, это просто светят чужие мечты, чужие слова, чужие следы.
Наших щёк касается прошлое, старой речью, как плавником шевеля.
Те слова, что помнят немногие, давно забытые имена,
Чужаки, старожилы, споры их и надежды, резкие их шаги
Плещутся в нашем дыхании, проплывают мимо, ныряют в нас...
Посмотри: сквозь тебя так легко проносится тот, кто давно погиб.
Я давно мечтала понять их, поймать, разглядеть, сберечь.
Я искала в случайных словах блики звучавших когда-то слов,
Я вплетала каждый свой шаг, и случайный смех, и ответ на чужую речь
В рыболовную прочную сеть, и кидала её, когда становилось светло.
Посмотри, что запуталось в ней: пара странных, старых имён.
Назови так детей, или, хочешь — пусти доплыть до чужой судьбы.
Всё равно ведь в твоих сосудах идут на нерест те, кто уже сотни лет как мёртв,
И у них родятся слова — их тебе никогда не забыть.
Прабабка
У тебя под ногтями не грязь.
Это мёртвые
гладят тебя
осторожно,
слегка.
И случайно ныряют в поры.
Кто коснулся тебя?
Двоюродный дед?
Или дед твоего врага?
У тебя под ногами
смешалась их плоть.
Так мешают кровь побратимы.
Сгустки пустоты. Пролог
мы стоим у могилы того, о ком писал Мандельштам,
мы стоим у могилы того, чьим именем стало слово «никто»,
между нами всё ярче и ярче пылает вечная смерть
и сжигает двадцать и семь миллионов ещё не мёртвых, но уже не живых,
а под нами стоит сырая и голая пустота,
она дышит, она пульсирует и кричит
мы стоим на её границе, упрямый надчеловек,
наше тело сделано прочным, прочней, чем камень или металл
наше тело растянуто в две параллельные линии, две струны,
мы стоим на границе, двухструнный пылающий инструмент.
человек, о котором когда-то в ссылке писал Мандельштам,
продевает руки через горящий Смоленск и горящий Рейхстаг,
виртуозно играет соло для двух человековых струн,
где за ноту считается вспышка боли, а смерть считается за аккорд.
мы храним наше тело недрогнувшим, чтобы не порвалась струна,
мы храним нашу душу, чтобы она не распалась на души людей,
чтобы боль не была нашим телом, чтобы боль превращалась в звук
а под нами стоит нетронутое ничто, огромная голая пустота,
её сгустки умеют вползать в людей, разрывать человечьи тела,
выплавлять из мыслей металл, в труху размалывать имена.
только мы, когда-то бывшие несколькими людьми,
только мы, превращённые в линии или в шагающие углы,
только мы, дискретное тело, гибрид человека и пустоты,
только мы умеем ловить комки тишины и не чувствовать боль,
только мы стоим у могилы того, о ком невозможно найти слова,
и четыре струи молчания вытекают из наших глаз
люди смотрят на нас, заглядывают в глаза
собирают густое молчание, никем не услышанный звук
помещают в музеи, под пуленепробиваемое стекло,
называют памятью о войне.
Там
1.
она шла за водой
в минус тридцать
и шептала
петербург я ещё не хочу умирать
у меня телефонов твоих номера
петербург я ещё не хочу умирать
у меня телефонов твоих номера
петербург я ещё не хочу умирать
у меня телефонов твоих номера
петербург я ещё не хочу умирать
у меня телефонов твоих номера
её слышали
двадцать человек
2.
в позапрошлом году
в соседнем доме исчез мужчина
все называли его врагом
она думала что это страшно
в прошлом году
в соседнем подъезде исчезла женщина
все избегали о ней говорить
она думала что это страшно
в этом году
в соседней квартире исчезла семья
все не помнили о них
она думала что это страшно
в последние месяцы
не исчезал никто
откуда исчезать
куда исчезать
если все
теперь
|
