Вике

                         Да, я переписку стёр, но в облаке переписка моя
                                                     Екатерина Соколова-Черкасова

«Коммуникации мерцают как глиттер» —
Говорю подруге.
Эти блёстки, которые проявляют
Солнце на твоих ресницах и веках.
Я пишу ей из тьмы,
Чтобы она
Щурилась в свете ламп,
Чтобы стать её огонёчком смартфона.
Или кусочком фольги
Со следами молочного шоколада.

Я забанила его везде, говорю.
Нарушила связь, как это бывает.

Иногда мы закрываем свои двери,
Когда боимся, что наше поле
Наше киберпространство
Под угрозой вторжения.

Когда тебе пишут эти люди,
Я думаю: что если это нападение
И я никогда не смогу это остановить?
А ты, как распаханная земля,
Готовая
К нарушению порядка
Влажная и чистая.

И на фото стоишь
С запрокинутой головой, в своем новом платье,
Таких ещё называют людьми с обнажённым сердцем,
Людьми без кожи.

Я иду к тебе через поле
Мелких ромашек.
Они растут здесь как цветы,
Как настоящие цветы,
Которые тебе никто не дарит.

Я не знаю, кому из нас больше всех надо любви
Я не знаю даже, какая любовь нам нужна
Но знаю, что некоторые переписки всегда над нами парят
Просто мне не хватает духа, чтобы посмотреть выше.


...

                             Причина, вызывающая желание, то что есть в тебе и что больше, чем ты сам,
                             то что заставляет меня желать тебя.

Мой аккаунт был деактивирован и чаты удалены,
Но голос твой остался где-то между
«Одной Москвой и другой Москвой»
Как в стихотворении А. Маниченко,
Прочитала и решила стать поэтессой,
Я думала, что это такой маршрут,
Как пересечённая местность,

Но это непересекаемое киберпространство,
Наше святое кольцо.

Много раз я слушала твоё голосовое сообщение.
Это и есть влечение?
Ты как клубничное пирожное,
Достаточно только этой мерцающей коммуникации, чтобы понять:
Я хочу впустить тебя в свой «французский сад»,
Хочу съесть именно твоё клубничное пирожное,
Пока ты читаешь стихи моих любимых поэтов.

Autre, a, Phi в обрамлении жёстких волос

Вернись, вернись, шуламмитянин,
Я уже потратила последние деньги на мирру.
Вернись, вернись, Суламит,
И мы вместе станцуем Маханаимский танец.

Но ты идёшь как ряды войск,
Прекрасный и прозрачный,
И голос твой исчезает в гуле метро,
В облаке тает твоя звуковая дорожка.


**

Ты говоришь со мной на китайском —
Я не розумiю
не могу наслушаться твоего смеха,
«хахаха» не на одном языке всё равно
не пишется так как слышится
всё равно остаётся в динамике
лесным золотым орешком

а они говорят на языке ненависти
на языке орочьей агрессии
боясь нашего звонкого лая
и нашего нежного мяуканья
к примеру так: «текст этой Г.Р. про В.»
и так тоже: «омерррзззительные существа,
бездарные и визгливые, надо сжжжжечь»

мы покупали цветы и с ними шли на протесты
мы рисовали на акварельной бумаге розы
и несли наши нарисованные цветы на площадь

мы пели и плели венки,
пока они запрещали нам названия наших цветов

когда мы собирали эти цветы,
они сжигали нас вместе с букетами
как бы ты сказала об этом мне на китайском?

попробуй перевести


**

Написала большое эмоциональное письмо приятелю
И не получила ответа.

Записала голосовое сообщение для лучшего друга,
Но он его ещё не успел прослушать.

Зато получила такое сообщение:
«Здравствуйте!
Спасибо, мы получили Вашу подборку.
С уважением, премия А. Драгомощенко»
От: Никита Сунгатов

И спам от таролога Лилии:

«София, меня зовут Лилия Милон. Я таролог с 20-летним опытом.
А ещё у меня очень развита интуиция.
В сумме это помогает распутывать даже самые сложные ситуации.
С помощью Таро я посмотрела для вас прогноз на следующую неделю.
Вам выпал «Рыцарь Пентаклей»!
Это означает, что рядом с вами надежный человек, которому можно доверять.
Но не торопите Вселенную.
Я буду рада помочь вам найти в себе ресурс,
Проще говоря,
Источник вашей жизненной силы»

Что если вы ошиблись, уважаемые Лилия и Никита?
Что если ошиблась я, дорогие Саша и Влад?

Наши письма промокли в почтовой сумке убитого почтальона
Поплыли курсивом прочь наши слова.


**

моё сердце — это не комок бумаги
мои чувства — это не бумага и не буквы на ней
но тогда почему они скомканы и выброшены тобой
почему я вообще об этом пишу

я пишу, потому что я девочка?

потому что я именно такая девочка, которая может (должна?) писать об этом

Софи Калль? Софи Калле?

София Амирова. Софа, папа называл Софийка, а вы все зовёте меня просто Соня. Очень редко Софи

я как будто всё ещё стою в твоей комнате
и не понимаю, что меня здесь нет

о том, как тебя бесят мои трусы
их количество
бесконечная стая, летящая из ванной в нашу, то есть в твою (всегда твою)
комнату — ты не говоришь

ты говоришь:
тебе нужен другой партнёр
(на самом деле, ты говоришь о себе)

говоришь:
мы эмоционально не стабильны
(снова только о тебе)

говоришь:
я боюсь, что будет ещё больнее
(это ты сейчас о ком вообще?
неужели опять о себе?)

ты ещё не забыл обо мне
я знаю, ты садишься передо мной на стул, как бы выдавливаешь меня как гнойник
я вижу тебя через всё это: слезы, твои, мои, твой немигающий взгляд
в общем да, я мерцаю и от меня остаются только какие-то неясные брызги

я кидаю свои вещи в рюкзак, который ты мне подарил,
но всё не помещается
тогда я хватаю пакет из винлаба
и начинаю запихивать туда то, что имеет для меня какое-то значение

голубой хайлайтер (я не помню, где его купила, но он классный, это не обсуждается),
румяна, они уже раскололись, но я купила их по дороге на день рождения Оксаны, а сейчас храню как память;
платья и майки, почему-то один чулок

да, у меня действительно очень много трусов

много мягких и кружевных трусиков
белая, красная, чёрная, розовая, голубая

нежная ткань
сначала ты трогал её, а только потом меня

хлопковые котята, маленькие свёрточки

а теперь я мну их с остервенением
как можно компактнее

Ты хочешь, чтобы я вся стала компактной
Ты хочешь, чтобы я стала невесомой, а лучше
Неуловимой.
Но я огромная, белая —
Из нерастворимых костей и крови
И у меня столько рук, которыми я тебя обнимала
И только две ноги, чтобы теперь уйти

а потом ты ещё пошутил
и это была очень жестокая и неуместная шутка

я хотела отрезать все свои руки, которыми я тебя обнимала
хотела отрезать твой язык и губы,
которые я целовала
я просто хотела взорвать это твоё пространство со всеми моими носочками, книжками и косметикой

Я знаю, что когда я начинаю плакать
Мне трудно остановиться
Я плачу, пока не начну блевать и биться в конвульсиях,
Задыхаться.

в метро на меня посмотрела женщина
и увидела в моих глазах, как ты сидишь напротив меня на стуле
говоришь, что просто не знаешь как поступить ещё
кроме как расстаться

она думает, что я именно такая девочка,
которая напишет об этом
раздаст эту боль нуждающимся
и способным её терпеть

Она думает, что я, конечно, Сонечка Амирова, но мне же не 15 лет
И нужно держать себя в руках и всё принимать спокойно

Знаки неодобрения
Они повсюду, стоит мне закрыть глаза
и голос говорит: «Берегите себя и окружающих. Соблюдайте дистанцию!»

А ещё:
«Мне больно вместе с тобой»
Мы вместе только в этой травме и только там, в подъезде, ещё вместе

И теперь я лежу на берегу
на своей разломанной деревянной спине
у меня теперь только две руки
согнутые пополам как у бумажной куклы

И куча нарядов для вырезания,
полный игровой набор

я раздам его поиграть своим подругам

это мои стихи

это мой опыт

и я буду делать с ним всё, что хочу.