* * *

                                  Борису Поплавскому

~
человек очищается мятою сна до горения единственного истинного светила
~
собака-самец выполняя роль добытчика седлая потрошит мусорный бак в поисках дичи

собака-самка услужливо сторожит территорию от опасных глаз прижимаясь от страха к бордюру при каждом шорохе
~
человек видит человека состоящего из дорожных знаков с леденцом «STOP» на полутораметровой деревянной жерди сдёргивающего полиэтиленовую скатерть мокрого асфальта
~
большой заяц выбегая на магистраль представляет что его заячьи усики растягиваются в разные стороны дороги ухватываясь за сосны чтобы спасти от удара но понимает что это только его фантазия и стремительно возвращается

маленький заяц тоже спешит на свет но его иллюзия развеивается через пару шагов
~
человек забывает помолиться и не раздеваясь срастается с вмятиной тела своего на постели чёрным морем своей прозрачности
~
белки тоже люди только с большим хвостом
~
человек человеку кто


* * *

фанерные кони скамеек с отрезанными спинами — бесшумные выдохи троллейбусов пограничные сотрясения вниз падающих в пекле тихоходных баталий между свободными и занятыми точками протираемого полотна
~
сторожат ночь густые полумесяцы с дружбой жемчуга из кусочков керамического блеска — маленькие комнаты совсем не похожи — в замирании воздуха теряются блестки запахов — видом элегантной ракеты
~
возникает нематериальный обмен — знаки криминально прикрывают знаки — новые реальности условных обозначений увиливающего смысла

каждодневный информационный фетишизм для тебя — бумага постепенно вытесняет тебя — либидиная песня — когда-нибудь снова вместе
~
мягкие коготки —
сначала он сделал
чудо.


* * *

иногда происходит ветер катастрофой неба выискивая наощупь преграды

крошка пыльцы срывается с тела цветка и через пространства растворяется в средней точке своего пути

топориные укусы внезапной весны прижимаясь слишком крепко наносят лезвием рвы на бугристую карту изнанки

поезда
уезжайте прочь свистя обертонами раскрытых окон
дребезжите своими длинными ногами как подвешенной в воздух колыбелью

поезда грустные механические звери
летите навстречу циклопам луны и семафоров
темнейте отрывными билетами зависшими над огнём дешёвых зажигалок

~
ведь по про прошествии отрезков неизмеримо удалённых от начала и конца прямой
~

змеясь по хребтам покалеченных ветром деревьев
отсвечивая тёмными коробками со страшными светящимися сюрпризами в белом платье снега неотёсанной пластмассе льда мутных радужных стёклах луж

~
наступает момент подвешенности в котором точка отсутствует  везде кроме своих координат и одновременно находится на всей протяжённости
~

поезда чернилами всех ручек выскальзывая по волнению прописных букв в нескончаемые очертания
прибывая и отбывая в места
— где звёзды рождаясь становятся гораздо шире неба
— тёплый ветер живёт внутри разрушительным ураганом
— периодичность троп складывает застывшие мандалы шагов
— в глубине леса на макушке каждой тайги стоят несбыточные дома с заборами из разбитой посуды
— со спины видят будущее плавных линий замыкающихся в новые фигуры
— по картинкам расписанным электрическими импульсами сменяются времена года
— стоят старинные фонари дрелями зелёных коридоров скручиваемые в смирительные пёстрые рукава
— уже почти незнакомцы покрывают газоны тканью чтобы на пару минут стать ближе хотя бы на уровне космоса стираемого в момент жарких струй и круглых островков огня
— вялотекущие озарения складываются из перевёрнутых знакомых пазлов
— падают стены везде падают стены и снова поднимаются частоколом символов на никому неизвестном языке
— твёрдый пол и нежная дорожка кожи существуют не порознь под колёсиками расслабленных пальцев
— где переключатель лица застывает на месте от

~
являясь каждым отрезком и каждым на пару мгновений застывавшим пятном в каждом из возможных состояний вне времени и ограниченного умом пространства
~

поезда пересекающихся и параллельных прямых

поезда всех геометрических и прочих фигур и форм

поезда грядок скамеек машин пищи света темноты людей и траекторий

удаляйтесь как можно дальше но оставайтесь опоясывая каждый дюйм всего вечными близкими лентами
=
где этот ветер?
где эта пыльца?
где эти шрамы?
металлически вопрошает консерва репродуктора ржавыми губами
~
страшнее всего чувствовать не только то что чувствуют другие.