 |
Алексей Кубрик
поэт, филолог, эссеист
Родился в 1959 году
Умер в 2024 году
Фото: Дмитрий Кузьмин, 2004
|
|
Поэт, филолог, эссеист. Родился в 1959 году. Окончил Литературный институт (1988, семинар Евгения Винокурова). Специализировался по поэзии русской эмиграции (прежде всего, младшее поколение первой эмиграции: Божнев, Поплавский, Присманова...), публиковал статьи о творчестве Заболоцкого, Тарковского и др. Стихи печатались в журналах «Огонек», «Октябрь», «Урал» и др. Жил в Подмосковье. Умер в 2024 году.
Предложенные ориентиры
Рецензии
- Роман Кравченко, 1989 г.р., Жигули
Стяги
скрыть рецензию
По уровню версификации все четыре стихотворения находятся примерно на одном уровне. Поэтому выберем первое. «Взвешен лик напрямик...» Ну, да... звукопись, внутренняя рифма... Но смысл! Лик как-то не хочется взвешивать, тем более «напрямик». Вторая строка только подтверждает сумятицу в голове автора. «Простоясно б-г в глаза...» Может, все-таки так: ветхозаветного Б-га нельзя увидеть и остаться в живых. А если речь о Христе, то вся строка — совершенно необязательная и суесловная. «Кто иконой дорожит // тому и дожить до ста...» «Дорожит...» — оттенок торгов смущает. Далее: «...что-то за всем этим // есть // икс-икс-икс // да сверх того...» Разбивка на строки производит впечатление необязательной. Минимализм, пожалуй, здесь ни при чем. Скорее, как и последующие, этот текст растет из произвольного понимания границ как поэтического высказывания в целом, так и отдельных его элементов. Это подтверждает, между прочим, и вдруг возникающая простая смежная рифмовка последних двух строк: «только взмыть бы из орбит // только сервер сердца спит». Есть вещи, о которых не стоит говорит «откуда попало». Стихотворение о личной онтологии или о поиске оной может, конечно, начинаться «извне», но градус высказывания... «...Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих» (Откр.3:15-16). О подборке в целом. Автор талантлив и довольно активно ищет свой стиль. Последние два стихотворения выглядят более живыми, так как их ведет ритм. Отталкивает в них то же, что и в первом: необязательность мысли (=чувства), которая выдается за усложненность ассоциативного хода. Так ли нужны соснам, морю и медузам эти слюни, которые почему-то лирический герой ловит именно в небе? Да и зачем пытаться именно перечеркнуть «В траве меж диких бальзаминов...» и «Приедается все...»? Или это стремление составить шараду в духе Анненского? Читатель может не захотеть все это разгадывать…
- Milan Dari, 1982 г.р., Москва
Три стихотворения
скрыть рецензию
Можно сказать так: «Все здесь искусно и продуманно, ум острый, правленный культурой более, чем жизнью. Автор не подставляется ни под открытое «умом сердца», ни под «роман с Богом», хотя, наверно, знает о подобных вариантах поэтической судьбы. Чувства пути, таким образом, от этих стихов не возникает ни на уровне ритма, ни на уровне семантики иного рода». Да, все по-современному «правильно», т.е на уровне формы – максимальная свобода. А на уровне «сформировавшейся формы», т.е. содержания – ощущение, что лирическое «я» нарочито развоплощает мир, там, где вроде бы должно быть преображение… Оно хочет быть новым и неожиданным любой ценой, как будто весь мир – мультяшный и серийный. Возьмем образ луны-запятой или лучше вот эти строки: «…тогда ты вдруг протягивала руку, //чтоб показать мне, как в твоем саду// растут деревья...». Догадывается ли автор, что переплетение линий на ладони и тех деревьев, которые за стеклом окна, – это живой образ, а «таблетка луны под языки шакалам» заодно с обшлагами щербатых домов – искусственный? Наверно, нет… Стихотворение про пыль-прах формально закончено, а вот перечитывать – не хочется. «Прежде чем написать тебя…» – самое построенное, т.е. комбинаторное в подборке. Поэзия – это какой-то другой уровень молчания, в ней больше воздуха, чем представляет себе Дари Милан (неужели псевдоним, да еще эстрадный?). Остается пожелать, чтобы с уровня «есть интересные строки» автор сумел перейти к следующему – «первому стихотворению».
- Автор предпочел быть неназванным, 1981 г.р., Майкоп
Я сторож брату моему...
скрыть рецензию
Стихотворение находится в "ожидаемом пространстве". Немного неуютно не от упрощенной балладности, а от того, что ветхозаветная Книга как-то уж больно легко названа пошлой. Но это первое впечатление. Поразмы(с)лив, прибавляется усталость от такого подхода к пониманию поэтического вообще. Слишком много прибавлений, которые не являются поэтическими приращениями смысла (тупая тоска, сгинул, мажордом-отец и т.д.). Что же положительного в таком опыте в стихах? Пожалуй только одно: неплохой уровень стилизации. Но уж насколько какой-нибудь Юрий Кузнецов оригинален, а и его "твердоморальное" читать, как правило, невыносимо. Для себя я такую поэтику называю "совковой". Поэтическое слово, по-моему, всегда слегка удивлено своим "окружением", а здесь именно этого и нет. Если же включить "презумпцию гениальности" и искать хорошее, то есть одна строка вполне живая: увяз в толпе людской...
|