|
|
|
Александр Касымов
критик, литературтрегер
Годы жизни: 19492003
|
Визитная карточка
Опустим ламентации на склизкую тему «печатают — не печатают». Свобода слова включает в себя, по временам, и свободу от всяких там типографий. Главное – пишут. И мне кажется, в этих текстах содержится обещание, во-первых, того, что постмодернизм не всесилен, а во-вторых, того, что возможен постмодернизм если не с человеческим, то с героическим лицом... И дай Бог нашему читателю сил на то, чтобы впитать все те идеи – художественные и просто, – что выделяют писатели, варящиеся в провинциальном котле, по-иному – в собственном соку. Потому что... Литература, под влиянием уроков Довлатова сместившаяся в сторону байки, а под нажимом Пелевина – отправившаяся по направлению к компьютерным играм в безнадежную метафизику, в их лице демонстрирует приверженность лучшим гуманистическим традициям русской литературы. И какая разница, грозит ли это нам новым «-измом».
|
Биография
Родился в Минске. В 1986 г. закончил филологический факультет Башкирского университета, на протяжении всей жизни работал в газете «Вечерняя Уфа». Выступал в качестве организатора литературного процесса Уфы (выпускал журнал «Сутолока», инициировал создание литературной премии «Вечерней Уфы», принимал участие в составлении коллективных сборников писателей – «Голоса вещей», Уфа, 1999, и др.).
Печатал стихи, статьи, рецензии, эссе. Первая публикация в центральном толстом журнале – в 1989 г. («Октябрь», № 6), был постоянным автором журналов «Знамя», «Уральская новь», «Волга», одним из наиболее авторитетных литературных критиков России. Лауреат премий журнала «Знамя» (1999), газеты «Культура» и института «Открытое общество» (1997).
|
Прямая речь
Известие о присуждении мне премии «Знамени» я воспринял с некоторым смущением. Строго говоря, я считаю себя человеком без определенных занятий, а в критике — дилетантствующим беллетристом. Первым моим побуждением было отказаться от награды... Но честолюбие, но тщеславие, но гордыня! Будучи единственным русским критиком в Уфе и Башкирии, я подумал в конце концов, что мне стоит оставить сомнения при себе. Горизонтальная художественная коммуникация – вот что важно. Советская идеолого-эстетическая иерархия так или сяк рухнула. И может быть, смысл моей критической деятельности как раз и заключается в том, чтобы держать в зубах проводок, по которому потечет ток художества.
|
Предложный падеж
Он писал много, творил совершенно оригинальные рецензии, эссе, используя авторские материалы как отправную точку для собственной вербальной игры, договаривая за авторов то, о чем они и не помышляли. Его критическую манеру я бы определил как литературный импрессионизм. Недоумевали: о чем это он? Да обо всем, потому что ходил в своих текстах по грани, отделяющей жизнь от вымысла. Отсюда и построчная афористичность, мозаичность письма, ассоциативность слов, ведущих друг друга за руки... Я мало читал стихов Касымова, и о том, каким он был поэтом, судить мне трудно, но критиком он был отменным – тексты, о которых писал, чувствовал, можно сказать, интимно, разворачивал их в неожиданных плоскостях, а главное – писал с редким теперь драйвом, источником которого была неподдельная личная заинтересованность. Александр Агеев « Голод 82» «Русский журнал», 31 июля 2003 г.
|
Библиография
|
Улетающий Обломов
Статьи. – Уфа, 1997
Лечебник для садов Семирамиды
Книга стихов. – Уфа, 1997
|
Критика и немного нежно
Статьи, эссе, дневники. Сост. Айдар Хусаинов. – М.: Издательский дом «Новое время», 2006. – 512 с.
|
|
|
|
|
|