Глаз «рисовального человека» поразительным образом зафиксировал и досконально запомнил фактуру времени и пространства. Кочергин, как художник, привык мыслить образно, драматургически - и это перешло в рассказы.
Кочергин написал драматургию судеб, «эпопею народной жизни», как сказали бы в позапрошлом веке. В этой жизни был свой закон, имевший под собой своеобразное понятие о чести, свою незыблемую иерархию.
Марина Дмитревская // Ведомости, 4.08.2003