«... что такое переводчик? По-моему, помесь писателя с исследователем. Если мы с этим согласимся, то вложить душу очень даже можно в сколько угодно страниц прозы, драматургии, эссеистики — было бы желание. И душа. Или, скажем так, острое любопытство, интерес к тексту. Проблема эта не количественная. И потом, любое литературное произведение и любой литератор в своем роде единственны и незаменимы (если мы серьезно говорим именно о литературе).»

Автор переводов поэзии и прозы с французского, немецкого и английского. Преподает французскую литературу в Мэрилендском университете, работает над исследованием о Марселе Прусте. Среди переведённых авторов — Сэмьюэль Беккет, Жерар де Нерваль, Стефан Малларме, Эдмон Ростан, Теофиль Готье, Жорж Сименон, Шарль Бодлер, Эжен Ионеско, Жан Кокто, П. Б. Шелли, Георг Тракль и др. В 1996 году создала Студию художественного перевода при Альянс Франсез и два года была её руководителем до своего отъезда в США. Переводит роман Марселя Пруста «В поисках утраченного времени»; изданный в 2008 году перевод «Комбре» — первой части первой книги — в этом же году вошёл в шорт-лист Премии «Мастер», присуждаемой за лучший перевод иностранных произведений на русский язык, в номинации «Прозаический перевод» и в шорт-лист Премии Мориса Ваксмахера (Prix Maurice Vaxmakher) Посольства Франции в России за лучший перевод художественной французской литературы на русский язык.

Любой литературный текст, оригинальный или переводной, стихотворный или прозаический, создается на некую беззвучную, но вполне реальную музыку, эту музыку надо расслышать в себе и следовать за ней, иначе будет, вот именно, "хило". Все это, конечно, метафизика ремесла, но без нее ремесло — только ремесло.

В переводе Елены Баевской — изящный грациозный язык; ровное дыхание. Это прекрасный перевод, и если переводчица действительно переведет весь роман, как обещано, то именно этот перевод станет каноническим. (Не говоря уже о том, что Баевская первая переводит с полного академического издания). Но соль и острота, акценты и резкость из текста ушли; в переводе слышна не умная беседа, а лишь мягкая, естественная музыка литературы. Этот перевод говорит: "Пруст уже не наш современник, он ушел в безвозвратное прошлое — к Анатолю Франсу и даже к Джейн Остин; между его умной речью и нашей уже не установишь никакого резонанса — слишком иначе мы думаем и говорим". В новый перевод вернулось время — но уже не в виде современности, а в виде непреодолимой пропасти между Прустом и нами.