9 декабря 2008 года в клубе «Achtung baby» состоялся музыкально-поэтический вечер. Поэты Любовь Лебедева и Роман Осминкин читали стихи в сопровождении музыкально-шумовых импровизаций Zmister Von Holzman’a. Чтение было разбито на небольшие блоки, при этом Лебедева читала стихотворения последних лет трёх, а Осминкин – более новые, кажется, последнего года.

Поэтика обоих авторов представляла собой балансирование на некой эмоциональной грани, подчёркиваемое типом чтения: чуть более слэмским и радикальным, чем собственно, бывает на слэме. Держать такое напряжение больше часа тяжело, паузы Zmistera с шумами, впрочем, давали возможность отдохнуть – авторам, но никак не публике.

Авторы были одеты: Любовь в мини (что вполне себе работало, когда она открывала вечер старыми стихотворениями с какими-то отдельными как бы дэкадэнтскими словечками), Роман в спортивные штаны с лампасами (он признался корреспонденту литкарты, что так одеться было намеренным жестом) и какие-то невероятные кроссовки, был небрит, что вполне себе соотносилось с читавшимися им текстами.

Ещё про пространство и убранство: на противоположную от читающих поэтов стену клуба демонстрировалась получасовая видеозаставка клуба, нарезанная из чёрно-белой кинохроники. Хроника была советской (включая среднеазиатскую) и китайской (эпохи культурной революции). В этот видеоряд оказались органично вписанными как некоторые строки читавшихся со сцены клуба стихотворений, так и фотопроход по современным лицам бывающих в клубе людей и бегущая под этими лицами строка анонсов ближайших событий (среди прочего предполагается пара-тройка выступлений околослэмских поэтов уже в этом декабре).

На вечере Осминкина и Лебедевой прозвучали как известные тексты (Лебедева читала, к примеру, «Письма с войны», а Осминкин – из цикла про чмо), так и менее знакомые. Осминкин последнее стихотворение частично пел, а Лебедева ближе к концу – читала малоизвестный, но в принципе не выбивающийся из общей поэтики автора диптих про книгоношу.

Поэтический мир Романа Осминкина отражает социальные крайности, как антропологического, так и общественно-политического свойства. Любовь Лебедева постоянно преодолевает чувственные границы мыслимого мира – в том числе и неживого, но эту самую чувственность обретающего, изумлённого, летящего, задыхающегося.