Там, где бегал по Дворцовой от бомбиста государь,
Чьих-то пуговок отцовых два шинельные ряда.

Рядом улица ветшает с перспективой на укол,
С тем же зингеровским шаром и чухонским языком.

Там, где бегал по Дворцовой от бомбиста государь,
Чьих-то пуговок отцовых два шинельные ряда.

Рядом улица ветшает с перспективой на укол,
С тем же зингеровским шаром и чухонским языком.

Но с неслышными шарами ходят воды по полям
У чугунныя ограды, где трамвайная петля.

Там под многою Невою есть еще одна Нева,
А из острова Савоя австрияк или словак

Убегают из оваций пароходною водой
До ближайшего Блавацка, именуемого Гдов.

Там ни тамбурных альковов, ни трамвайных коготков,
Там от запаха моркови прокисает молоко,

Там под белыми часами муравейный мужичок
Из-под фартучка фасада предлагает горячо:

«Вот полуденна глюкоза, водоплавающа вот...»
Чу — небесный Каракозов, подоконник и плевок.

1992