Вьется в листьях змей многоголовый
и щебечут птицы целый день,
на горе прекрасной Соколовой
зацветает пышная сирень.

Надо мною жук летает майский,
он кружит у самого виска.
И похож на сад цветущий райский
город узкоглазый и китайский,
весь в морщинах желтого песка.

Где-то русло высохшее Леты
ждет дождя небесного — и вот
мокнут башни, храмы, минареты,
и бредешь, измученный, к горе ты,
чтоб взобраться на ее живот.

В Божьей славе или в Божьем гневе
райский сад, все тот же райский сад,
но Адаму ведомо, и Еве,
что в земле младенец спит, как в чреве,
и легка твоя дорога в ад.

Вьется в листьях змей многоголовый
и щебечут птицы целый день,
на горе прекрасной Соколовой
зацветает пышная сирень.

Есть сирень такая — цвета крови,
ей самой мучительно цвести…
Тот, Кто волен был в своей любови,
вечно держит звезды наготове,
чтобы их на землю отрясти.