Стоит колониальная тоска.
Закрытый город может спать спокойно.
Молчание берется с потолка
И делается ношей колокольной...

Полуденный Компрос. Конец пятидесятых.
Еще легко дышать и делать аты-баты.
Компрос прямей меня, но я его прямее,
Когда от газировки цепенею,
Найдя глазами кафедральный шпиль
И облака над алкогольной Камой,
Во мне гудит кармическая пыль,
И у меня пока есть папа с мамой.

Стоит колониальная тоска.
Закрытый город может спать спокойно.
Молчание берется с потолка
И делается ношей колокольной
Не сразу, нет, не сразу. Три сестры
Давно в московском кружатся астрале,
На наш крыжовник точат топоры
И сладко повторяют: «Non c'e male»,
И говорят: «Всяк человек есть ложь,
И ложь вдвойне, когда берется в паре».

Потом пошел безалкогольный дождь
Косым шажком.
И на меня попало.