РАЗГОВОРЫ НЕРОЖДЁННЫХ ДЕТЕЙ

– Как держится на костяных бокалах
Святое Сердце, маленьких таких?
и никогда не проливало
вино, воюющее в них?

– И как его не уронит небо? Может, оно не дышит?
А может ли оно не дышать совсем?
Я к нему сегодня подобрался чуть-чуть ближе,
и оно оказалось тёплое, такое же, как все.

И плакало, когда его укололи
тупой эйфелевой иглой в лицо.
не для того ли,
чтобы мы пока в него не упали,
когда вино воюет в бокале,
          а мы не допили,
только что пригубили
                    и убежали
                  от ужаса,
    что теперь уже всё?

Жила в Москве, окончила философский факультет Российского государственного гуманитарного университета, автор ряда специальных философских публикаций – в частности, посвящённых жизни и творчеству Фомы Аквинского. Несколько лет жила и преподавала в г. Переславль-Залесский, с 2005 г. снова в Москве. Публикации в журналах и альманахах «Вавилон», «Крещатик», «Октябрь», «Новый мир», «Новое литературное обозрение» и др. Лауреат поощрительной премии «Триумф» (2006), премии «Дебют» 2003 г. (в номинации «поэзия»), шорт-лист 2002 г. (короткая проза). За книгу стихов «Время опыления вещей» получила малую премию «Московский счёт» и премию «Стружские мосты» за лучшую первую книгу стихов международного поэтического фестиваля «Стружские вечера поэзии» (2006), за книгу прозы «Бальзамины выжидают» — Премию Андрея Белого (2012).

За любым состоявшимся литературном текстом всегда прозревается трагический конфликт между языком и автором, осмелившимся сделать его чуждым по отношению к себе самому, и этот конфликт, в сущности, является главной формообразующей компонентой, обеспечивающей целостность текста. Литература – или её наиболее радикальная часть – может объявлять о смерти того или иного жанра, о смерти автора, говорить о невозможности высказывания от первого лица или, напротив, утверждать необходимость такого высказывания, она может идти по пути механической фиксации языковых изменений или, напротив, развивать усложнённые повествовательные конструкции, но главное своё противоречие – невозможность и необходимость сделать язык из среды обитания объектом своей деятельности – она никогда не будет в силах решить.

Марианна Гейде — это строгий философский ум, структурированное экзистенциальное письмо.



        Ритмически свободный стих, не похожий при этом на то, что принято называть в России верлибром, иногда нерифмованный, но чаще с нерегулярной рифмовкой, нервная, капризно-юродивая интонация, полифоничность, <...> сновидчески-плывущий лирический сюжет – вот приметы молодежного «женского стиля» первых лет XXI века. <...> Но, пожалуй ни у кого этот «дух времени» не передан с такой классической отчетливостью. При этом – полное отсутствие внешних примет эпохи. <...>
        Добротная выучка сочетается у нее с природным чувством «меры и грани» (которое на самом деле – одна из главных составляющих поэтического искусства), с чувством архитектонической целостности стихотворения.