|
|
|
Владимир Алейников
поэт, эссеист, переводчик
Родился в 1946 году
|
Визитная карточка
По утрам у крыжовника жар и малина в серебряной шапочке в пузырьках фиолетовый шар на соломинке еле удержится
прилетает слепой соловей белотелая мальва не движется по садам поищи сыновей оглянись и уже не наищешься
от щекотки безлиственный двор близоруко рыдает и ежится у хозяек простой разговор затерялись иголки и ножницы
отличи же попробуй врага если слово увенчано веткою где спорыш шевелил по ногам и сирень отцвела малолеткою
если олово лужиц темней и гордыня домашняя грешная утешает своих сыновей и скворешников шествие спешное.
1965
|
Биография
Родился в Перми, вырос в Кривом Роге (Украина). С начала 1960-х годов в Москве. С 1964 года учился на отделении истории и теории искусства исторического факультета МГУ, был отчислен за участие в поэтической группе СМОГ (был одним из ее учредителей в 1965 году), затем всё же закончил университет заочно (1973). Работал в археологических экспедициях, в газетах, преподавал в школе. Пишет стихи с 1963 года, публикации за рубежом с 1965 года (журнал «Грани»), в России с 1985 года (альманах «Поэзия»). Первая книга издана в 1987 году. Лауреат премии Андрея Белого (1980), Международной отметины имени Давида Бурлюка (2011), Бунинской премии (2012), ряда журнальных премий; награжден медалью Кирилла и Мефодия — за выдающиеся достижения в отечественной словесности (1996), медалью Циолковского — за космический масштаб его поэзии (2006). В советские времена также переводил поэзию народов СССР, в том числе Галактиона Табидзе. С 1990-х годов живет, главным образом, в Коктебеле. Публикует воспоминания.
|
Прямая речь
Разнообразные, обильные, непрерывно разрастающиеся в геометрической прогрессии слухи обо мне, столичной звезде, как считали тогда знатоки новейшей нашей поэзии, легенде шестидесятых, как уже тогда говорилось, основателе СМОГа, знаменитом в ту пору и в пределах отечества, и за пределами такового, поэте, вдруг нагрянувшем в Питер, живущем здесь весьма долго и вроде бы и не собирающемся, пока что, во всяком случае, отсюда уезжать, чуть ли не поселившемся здесь, и не только широко, с размахом, общающемся с местной публикой, бражничающим с нею, заводящим романы, дружбы, умудряющемся, несмотря на бурное времяпровождение, непостижимым для многих образом еще и работать, писать все новые стихи, много читать, бывать в музеях, изучать архитектуру, причем со знанием дела, профессионально, как и подобает историку искусства, не занудой, не кривлякой, не гордецом, а, наоборот, как все убедились, человеком простым, открытым, внимательным, доброжелательным, без всяких московских штучек и выходок, чего здесь терпеть не могли, видимо, соединяя их с какой-то загульной есенинщиной или чем-нибудь в этом роде, словом, очень уж не похожем на московских подпольных авторов, — и покоряющем по очереди, одну за другой, местные богемные компании, где, помимо людей нормальных, с широкими взглядами, для которых литература, искусство были смыслом их жизни, тем, что превыше всего, предостаточно было сомнительных умников, доморощенных формалистов, классицистов, законченных психов, оголтелых ревнивцев, заносчивых снобов, да и прочих, и всех их не счесть, — вовсю гуляли по городу.
|
Предложный падеж
Володя Алейников — юный, зеленоглазый, волосы вьются светлыми кольцами. Читая стихи, он закрывал глаза и впадал в некий поэтический транс. Водке предпочитал вино и портвейн. Южанин — в стихах его очень чувствовалось южнорусское лирическое начало. Володя приехал в Москву из Кривого Рога, где у родителей был дом и сад, и в нем самом была некая степенность и неторопливость. Стихи почти сразу явились в своей зрелости, как Афина из головы Зевса. Так и остались: лучшие — те самые, во всяком случае, для меня. Одно время мы подружились и путешествовали вместе по Москве из дома в дома, от стола к столу. Сборники стихов Володя печатал на машинке и дарил с исключительной легкостью. Сам сшивал, рисовал картинку-заставку, обложку — и появлялась изящная книжица в одном экземпляре. А то и просто от руки писал всю книжку стихов. Я думаю, в Москве сохранилось немало таких рукотворных книжек. Он и рисовал изрядно: помню акварельные портреты и романтически-наивные рисунки тушью — обнаженные женщины. Одно время Володя дружил с замечательным художником Зверевым. Как сейчас вижу: Коктебель, на веранде у Марьи Николаевны Изергиной Володя в самозабвении читает свои стихи, вокруг за длинным столом — загорелая наша компания, а в стекла заглядывают синие кисти винограда.
|
Библиография
|
Предвечерье
Стихи. — М.: Молодая гвардия, 1987. — 128 с.
Выбор слова
Стихи. — М.: Молодая гвардия, 1987. — 80 с.
Родина речи
Стихи. — М.: Современник, 1989. — 64 с.
Путешествия памяти Рембо. 1965—66
М.: Прометей, 1990. — 112 с.
Отзвуки праздников
Из книг 1969—1973 гг. — М.: Всесоюзный молодежный книжный центр, 1990. — 378 с.
Звезда островитян
Стихи 1979—1988. — М.: Всесоюзный молодежный книжный центр, 1990. — 480 с.
Возвращения
Стихи 1966—70. — М.: Всесоюзный молодежный книжный центр, 1990. — 248 с.
Путешествия памяти Рембо. 1964—65
М.: ТОЗА, 1992. — 160 с.
Скифские хроники. 1989—93
М.: Лира, 1993. — 432 с.
Ночное окно в окне. 1974—78
М.: Лит.-худож. агентство "Лира", 1993. — 368 с.
Здесь и повсюду. 1993—94
Кривой Рог, 1994. — 200 с.
Здесь и повсюду. 1994—96
Кривой Рог, 1998.
Тадзимас
Феодосия, 2002. — Цикл из 8 книг: 1. «Пролог»; 2. «Прелюдия»; 3. «Фуга. Наверное, ода»; 4. «Пожалуй, элегия»; 5. «Фантасмагория» (1); 6. «Фантасмагория» (2); 7. «Письма в пространство. Святая гора»; 8. «Может быть, плач? Эпилог».
Голос и свет, или СМОГ — самое молодое общество гениев
Воспоминания и стихи. — М.: Звонница-МГ, 2004. — 512 с.
Имя времени
Воспоминания. — М.: Аграф, 2005. — 480 с.
Добрый пастырь
Воспоминания. — М.: Аграф, 2005. — 496 с.
Пир
Воспоминания. — М.: ИД "София", 2006. — 192 с.
И пр.
Воспоминания. — М.: ИД "София", 2006. — 208 с.
Довлатов и другие
Воспоминания. — М.: ИД "София", 2006. — 192 с.
Что и зачем: об истории СМОГа и многом другом
М.: Аграф, 2007. — 544 с.
СМОГ
Роман-поэма. — М.: ОГИ, 2008. — 632 с.
Вызванное из боли
Избранные стихи. — М.: Вест-Консалтинг, 2009. — 278 с.
Лишь настоящее
М.: ОГИ, 2010. — 720 с.
|
Поднимись на крыльцо
М.: Русский Гулливер, 2010. — 124 с.
Неизбежность и благодать. История отечественного андеграунда
М.: Этерна, 2011. — 384 с.
Быть музыке
Избранные стихи 1964—2011. — М.: Время, 2011. — 704 с.
Избранное
В двух томах. — Киев: Бизнесполиграф, 2012.
Избранное
Стихи. 1964—2011. — М.: Рипол-Классик, 2012. — 800 с.
Избранная проза
В двух томах. — СПб.: Алетейя; Киев: Бизнесполиграф, 2013.
Однажды будет вечность
СПб.: Juolukka, 2013. — 472 с.
Саю ваю
СПб.: Juolukka, 2013. — 486 с.
Тадзимас
М.: Рипол-Классик, 2013. — 800 с.
При свече и звезде
Стихи разных лет. — М.: ОГИ, 2013. — 832 с.
Навстречу знакам
М.: Аграф, 2013. — 320 с.
Собрание стихов
В трех томах. — СПб.: Алетейя; Киев: Бизнесполиграф, 2013.
Поэзия откровений
Коктебель, лето — осень 2013. — М.: Мир Софии, 2014. — 192 с.
Нрав и права
М.: Алетейя, 2014. — 310 с.
Есть и останется
Нью-Йорк: KRiK Publishing House, 2015. — 466 с.
Очищающий СМОГ
М.: Алетейя, 2015. — 304 с.
Реликтовые истории
СПб.: Алетейя, 2015. — 360 с.
По нашему миру с тетрадью (простодушные стихи)
М.: Русский Гулливер, Центр современной литературы, 2015. — 76 с.
Собрание сочинений
В восьми томах. — М.: Рипол-Классик, 2015. — Том первый. Поэзия. 1964—1973. — 840 с. Том второй. Поэзия. 1974—1988. — 880 с. Том третий. Поэзия. 1989—2013. — 872 с. Том четвертый. Проза. — 696 с. Том пятый. Проза. — 744 с. Том шестой. Проза. СМОГ. — 760 с. Том седьмой. Проза. — 880 с. Том восьмой. Проза. — 792 с.
Седая нить
М.: Рипол-Классик, 2016. — 480 с.
|
|
|
|
|
|