Рабочее название – "Предместие Рабочее".
Да кому оно понравится! Кому оно запомнится!
А люди сразу смотрятся как солнечные кочки,
а люди тут же гладятся, как солнечные кошки,
глядят, глядят испуганно,
как солнечные зайцы из силков.
Огуречная рассада
вырастает под ногами,
когда мы идем по улице,
меняя декорации
легко и широко.

А мы идём по улице
не первые сто лет.
Те же и кордебалет.
Над землей нависла туча:
леша речкин, ваня пучкин,
гречкин, рачкин, водокачкин,
под ногами мать-земля.
До земли нависла проза,
по земле растут грибы,
это место для навоза,
это место для судьбы.

Ручи-ечи-ечи-ечек,
ручеек, ек, ек.
Под водой таятся трубы,
там инкубы и суккубы
и мутанты-комары,
это место для игры.

Родилась и живёт в Иркутске. Окончила филологический факультет Иркутского университета и аспирантуру того же факультета по специальности "история русского языка". Лауреат премии "Дебют" 2000 г. в номинации "крупная поэтическая форма" ("поэма") за текст "Эхо женщин". Стихи публиковались в альманахах "Co-operative Book of Poetry" (Кемерово) и "Вавилон", в антологии "Нестоличная литература" (М., 2001), а также в "TextOnly".

«Возвратное» влияние русской рок-поэзии конца 70-х – начала 90-х (в лучших своих проявлениях основательно замешанной на поэзии «Серебряного века», западной классической поэзии вплоть до первой половины XX века, а подчас и на открытиях русской неподцензурной литературы 50-80-х) на младшее поэтическое поколение 90-х – вещь вполне бесспорная, хотя наряду с очевидными аспектами – предметно-тематическим, образным – у этого влияния есть и более подспудные, в частности – ритмо-мелодический. В гораздо более чистом, беспримесном виде это влияние можно увидеть у Екатерины Боярских. В этом смысле, пожалуй, не случайно, что она из Иркутска: Урал и Сибирь, наряду с Ленинградом, были главной кузницей кадров русского рока, причем именно здесь формировалась та его ветвь (Егор Летов, Яна Дягилева, Дмитрий Ревякин), что особенно замешана на архетипах национального сознания, мифе, фольклоре.



Екатерина Боярских всегда была не «городским» поэтом, а «природным», говорила о жизни современного человека языком стихий... Городские объекты — мосты, дома, оказавшиеся в том же ряду реки — обретают статус метафизических, не одушевляются, но одухотворяются — мост оказывается похожим на старость (ну да, ведь она — тоже переход), сквозь трещину в стене проступает инопланетянин, да и стены этого разрушенного дома дрожат неспроста.