Из темноты, из самой темени со лба морщинистого нить — осадки осени и времени с округой не соединить.
Здесь мысль — оседлая и странница, заноза, девственница, блядь. Но к ночи хляби устаканятся — и взгляд от них не оторвать.
Здесь из Венеции и Питера не извлекается квадрат водою — медленнее свитера, распущенного в снегопад.
Биография
Работал фрезеровщиком, служил на флоте, окончил филологический факультет Уральского университета. Доктор филологических наук (диссертация "Поэтическое состояние языка"). Преподавал русский язык в Каликутском университете (Индия); профессор кафедры современного русского языка Уральского университета и преподаватель отделения литературного творчества Екатеринбургского театрального института. Автор нескольких монографий и трехтомного учебника "Филологический анализ художественного текста". Составитель антологии "Последнее стихотворение (XVII-XX вв. русской поэзии)". В 2001-2002 гг. заместитель главного редактора журнала "Урал", с 2010 - зав. отделом поэзии журнала. Председатель Свердловского отделения Союза писателей России (2003-2010). Издатель серий поэтических книг "Ex versibus" и "Марафон". Стихи публиковались в журналах "Знамя", "Новый мир", "Октябрь", "Урал", "Уральская новь", "Юность", "Воздух" и др. Лауреат премий журналов "Юность" (1991) и "Урал" (1996), имени Бажова (1999), имени Решетова (2010) и др.
Прямая речь
Я, как и знаменитый наш поэт И.А. Бродский, переменил множество профессий: вслед за Иосифом я работал фрезеровщиком, ходил в экспедиции, дежурил в морге, переводил с иностранного стихи и прозу, родил сына и дочь (и тоже с разными женщинами), преподавал и преподаю в университетских аудиториях теорию и практику языка и поэзии. Но, в отличие от Пушкина и Бродского, стал, на всякий пожарный случай, кандидатом филологических наук, издал научную монографию "Поэтический текст как система" и теперь работаю над докторской диссертацией, потому что считаю любимых моих Пушкина, Баратынского, Лермонтова, Блока, Мандельштама, Ахматову, Ходасевича, Пастернака, Заболоцкого, Тарковского, Никулину и Бродского блестящими филологами.
В стихах Казарина странная тишина: в ней одновременно и жутко, и прекрасно. Тон автора спокоен; слова осторожны, будто стараются не спугнуть ни чувства, ни ощущения. Оттого – и впечатление нерукотворности: стихи у этого поэта будто бы не сочиняются, а сами ложатся в тетрадь.
Поэзия Юрия Казарина – поэзия избытка. Здесь много снега, птиц, земли, неба, воды, природы вообще; цвет и свет, как, впрочем, и однотонная тьма, представлены в этих стихотворениях как природная, ощутимая кожей данность. Возможно, такая избыточность обусловлена масштабом места, переполненностью пространством, которую не стоит путать с пресыщением. Перед нами, безусловно, поэзия места, так как географический locus standi в этих стихотворениях чётко обозначен. При этом следует уточнить, что этот мир не густонаселён людьми, в нём, разумеется, живут люди, но они редки, точнее было бы сказать, штучны. Это, прежде всего, мир природы и одного индивида, помещенного в центр обдуваемого всеми ветрами пространства.
При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна. Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.