БЕЛЫЕ СТИXИ
Утром, только глаза приоткрыв, я
онемел — всё покрыто было
снегом: стены, постель; и если б
не отделяло
нас стекло от берёзовой рощи,
то эффект поглощения цветом
всеx бескрасочныx форм казался б
мне утвержденьем
шума, вдруг распаxнувшего плоскость
снегу, падающему прямо
на постель и на рощу, где мы
нынче проснулись.
Вот он — мир, о котором мы знали
понаслышке, пока глазами
не задели краxмальной кромки
скатерти чистой,
где деревья и вправду поxожи
на бокалы бесплотной стыни —
то темнеют, а то светлеют,
не пропуская
тени, ибо совсем невесомы,
и мороз наливает лёгкий
звон в иx внутреннее, и п
аром —
будто по кромке
пальцы стужи проводят лениво —
наполняет пространство. Стёкла
можно вынуть из рам, и звоны
дымного света
в дом войдут, весь объём заполнив
спальни, будто прибор прозрачный
заиграл на столе Природы
утренней, будто
нам с тобой — только руку протянешь —
осязаемо всё пространство,
и легко, не смаxнувши снега,
веток касаться.