Кольчужка или чешуя прозы Беличенко, я имею в виду и журналистику, и, особо, некрологию, и поэзию — всю литчешую, в детстве своём именующуюся «САМВАТАС», — обнаруживает себя, обнаруживает глубинный гнозис и онтологичность свою, где там, вдалеке от шумов «живой жизни», начинают трепетать воинские штандарты и под грохот литавр выстраиваются когорты воинств и воинств духа истинного.
Юрий Зморович