|
Города России
Города Украины
Страны мира
|
|
|
|
Я НАБЛЮДАТЕЛЬ
Поэзия
18.10.2021
|
***
у политеха давит окурок
я маленькая трава у ног твоих
тих-тихо
заходит в трамвай открой форточку пусть воздух зайдёт
а ты сядь на место кондуктора стань полубогом на время поездки
днём на пляже почти что пусто на озере катамараны спят
издалека глядит зловеще лесополоса
рабочие в оранжевых жилетах куют нам невнимательную смерть
у кладбища пахнет полынью
брось на меня взгляд полный ненависти перед тем как выйти из трамвая навсегда исчезнув в мятой обёртке пустоты или света
как мне не хочется отсюда уходить
***
Я люблю ходить у новых домов Там солнце лижет мою тень обожжённым языком Там деревья-модели на меня с укоризной смотрели Я некрасив
А эти дома огромны и высоки Как платяной шкаф одной лежачей старушки
Она просит показать ей Платья её молодости Свою зимнюю шубу она внимательно осматривает Выискивая моль
Я запираю скрип дверей на ключ Выхожу на улицу перерезая ногами Как торжественную красную ленту Нить смерти натянутую чёрной кошкой
Старушка по-советски засыпает Погружённая в ситец и лён В яркие ленты своей молодости
Поворот за угол
Я за шифоньером Я наблюдатель
***
Тяжёлая одышка моря По-дни-ма-ю-ще-го-ся На девятый этаж
Ветер выносит ему попить
Я стою рядом С огромным временем в руках В какой-то момент оно выскальзывает И я с ужасом ожидаю, что оно разобьётся
Но оно разбивается не стеклом, а волной Стекая в сухие земляные трещины
Значит В аду сегодня будет дождь
Надо не забыть зонтик
PLAYGROUND
— В красных будках живут белые люди. Так сказал мой воображаемый друг детства. Уже много лет прошло с тех пор, Как я возложил последний камень к его надгробию. (Разумеется, похоронил я его в песочнице)
Много сменилось дождевиков и курток. Затем в промышленных районах отключили дождь, А я растерял всё своё внимание.
Но когда теперь я вижу трубы и ленты, Понимаю, что никогда не жил в красных будках.
Стало быть, до сих пор не знаю, Какого я цвета
***
дари кино чернорабочим, крути им фильмы в перерыв. пусть этот чёрно-белый отчим им будет, что родной халиф.
чернорабочие в испуге заглядывают в рот немым. как бедный снег дрожат их руки, как только угасает фильм.
у них прострелены ладони снежинками иной зимы. о чём судьбе своей долдонят? ведь все они теперь немы.
их головы полны мигрени. а за окошком чудный вид: садится солнце в гребни елей и в прочий божий реквизит.
глубины речка приручила (всё в том же видится окне). и чёрно-белая личина сгорает на сухом огне.
чернорабочие—сироты. на эти лица только взглянешь, и тут же дашь им переводы - разжёванный субтитров мякиш.
они пройдутся по газону, на фильм себе купив места. но не пройти им к ревизору, что поливает тень куста.
***
здравствуй вода заражённая чёрным пожаром
мы познакомились с тобой испили тебя причастились тобой
младенцев несли в тебя окунать мыли руки бельё стирали
— память зарастает травой неведомой память шумит непроглядными соснами-
расскажи им стоящим в тебе как в не-своей-стране как припасть к твоему устью
узнать какого время-ни чего не узнать
кроме того что на крыле каждой бабочки кроется схема аушвица
МАХАОН, НАКОЛОТЫЙ НА АДМИРАЛТЕЙСКУЮ ИГЛУ
в летнем саду мы увидели толстых подростков стареющих геев равнодушных беременных женщин с животами как у всплывших рыб
— разреши расправить крыло ладони чтоб держать тебя за руку всю прогулку —
собираем цветы в разорвавшемся голосе Бога и корни wi-fi как копья проткнули землю добравшись до усталого Орфея спустившегося в метро
знаю: снится дождю тень пожара древний справочник смерти листают невские волны могилы шатаются молочными зубами
— посреди этой тьмы твоё лицо подсвечено телефоном —
и в раю так же страшно как в опустевшем торговом центре
***
Клаустрофобия — это форма, изживающая себя. Отведи меня в лифт с аплодирующими дверьми, Чтобы я переболел мимикрией страха, Пережил себя, Полюбил тебя. Помести меня на кончик пальца, Оброни зёрнышком в городском парке (лишь бы голуби не склевали). Видишь, как страшно тут, внутри своего черепа, своего тела, внутри своей земли. Отыщи меня на гугл-карте, Я стою у большого фонтана (у меня глупая причёска), Я всё ещё жду тебя там. Или зайди в свою любимую игру, От которой забыл пароль. Я-то знаю, что ключ золотой в цифровую ряску болот погружён. Глоток, упёршийся в берега, Не даёт выдохнуть. Сегодня вот обещают ливень.
Пойти, что ли, погулять.
***
Гудок поезда знаменует собой падение яблок. Из каждого падения разворачивается белая лента, Так что сад наш изрезан ими.
Ты идёшь ко мне, раздвигая рукой тонкие порезы пространства.
— хочу ли я почувствовать тепло этой руки? хочу ли убедиться, что ты не призрак? хочу ли вложить в эту руку спелое яблоко, на деле оказавшееся перезрелым и даже подгнившим? - Белый тент наполнен водой,
Ветер треплет лоскут теплицы. Я ловлю блеклые звуки, как знаки: щелчок зажигалки, крик ворона, шум далёкого шоссе.
По рельсам проехал отблеск дождливого неба, А за рельсами спрятался мокрый шиповник. И зачем мне вода, Если я вижу сквозь неё стальное дно бочки?
Начинает накрапывать. Сколько капель в бочке, Столько яблок в поле моего зрения, рассыпанного повсюду.
Ты сидишь, опустив руки на колени. Повседневность спасала нас всё это время, А мы и не знали.
На скатерти белой лежит раскрытый бутон замка с ржавым ключом в середине.
|
|
|
|
|
Все персоналии
|
поэт, эссеист
|
Родился в 1999 г. в Нижнем Новгороде. В 2017 г. поступил в Литературный институт им. Горького. Автор книги стихов «Контур веток». Публиковался на портале «Полутона», в журналах «Прочтение», «Формаслов», «Альдебаран». Живёт в Москве. ...
|
|
|