Студия
Поэзия

Лёша Земцов-Прицкер
2003 г.р., Москва

Тяжело сказать правду

***

Кажется, я прилечу, когда ты уже будешь спать,
впрочем,
мы с тобой по-разному пишем стихи,
хоть есть и один, одинаково
начинающийся:
так ты сказал мне,
впервые за все время
позвонив за 5 минут до вылета
(из Шереметьево):
малыш, /цитата/,
я в самолёте,
всё хорошо. Ложись
спать,
я люблю тебя.
Я люблю тебя, и этого мне достаточно,
чтобы порвать
документы, выкинуть к черту мусор,
смыть макияж,
пройти курс по праву. тарелки немытыми
стояли месяц, смотри, на что я способен
рядом с тобой
/здесь я лёг, как ты и сказал мне сделать
написав предварительно:

— Доверяй мне.
— Во всём?
— Во всём./

Нет, ещё пара строчек,
тогда уж точно доверюсь,
золотая осень,
несколько лет с нашей первой встречи:
тогда мы шли по полю
на нём уже увядшие колоски
и огромные тонконогие существа,
вышки ЛЭП
ты нёс мой рюкзак,
я — твою куртку
на себе
с пуговками-черепами
и ты сказал, положив холодные ладони
на мои плечи (даже в твоей куртке не по размеру
я почувствовал, что ты сам весь замёрз,
но у тебя мой рюкзак, а не куртка)
«пора, мой принц
я люблю тебя»
впервые сказал мне так, а
на поле был ветер,
я дрожал и смеялся,
и мы поцеловались, прижавшись друг к другу
под восторженные тихие взгляды металлических монстров,
под треск электричества.

в ноябре
у меня пары кончаются в 14.45 каждую пятницу
часовой перерыв
с которого меня заберёшь ты, но до этого
днём ранее
я буду ждать тебя вечером у КГ в прайме
надев на руки кружевные перчатки.
забавно,
тогда я ещё думал,
как неловко будет при тебе захотеть
отойти в туалет. какая безнравственность!
мы сядем в Граблях,
а на прощание ты шлёпнешь меня по заднице
у калитки Лицея.

7 декабря ты лишил меня
литературной девственности на вечере в «Даче»
теми фото меня ещё будут шантажировать,
как и тебя,
не удивлюсь,
если и этот текст повторит судьбу наших фоток,
я впервые ночевал у тебя,
мы легли на диване в гостиной,
я ужасно смущался,
утром пил морс, а не воду,
но мы целовались и отдавались друг другу
а на углу горел мусорник,
разумеется

в метро 8-ого ты прижмёшь меня к стенке перехода
как ты прижимал меня в лифте,
и я боялся, что мы застрянем от тряски
«ты мой, а я твой, навсегда»
впервые не буду плакать от расставания

мои восхитительные 17 я встречу в твоей постели
под надоедливые звонки друзей и родственников.

месяцем ранее я начал традицию удивительных подарков
для тебя, на день рождения, на годовщину,
презентации, квесты и фильмы,
один из них я сниму для тебя на
нашем поле,
другой — в подвале Лицея

каждый день звоним друг другу на ночь:

уже год не виделись,
но это только оффлайн,
на экране я вижу тебя чаще,
чем преподавателей на онлайн-лекциях
ты заберёшь меня в новую жизнь
в которой меня и тебя вывернет наизнанку
мы пойдем за продуктами на окраине москвы
в 2 часа ночи
будем спать на полу в
разъёбанном доме
будем собирать мебель
и я буду плакать в твоё плечо.
в Шоколаднице у метро
ты впервые покажешь
что тоже умеешь плакать

я многое о тебе не знал
но тогда мое сердце взорвалось где-то в горле
растёкшись по стенкам
кровавыми брызгами:
«он может быть
уязвим рядом со мной»

весна сломает меня
снова и снова
я буду
разбит
на части
на осколки
языка
тяжело сказать правду
прошлого
памяти
папа почему ты уходишь
смерти
я ем таблетки ксанакса и пью ликёр
одиночества
боли
пожалуйста прекрати прошу тебя
аборт аборт аборт
смерть темнота наркоз крик акушера
зачем я открыл глаза
ты добровольно придёшь в мой ад
ты соберёшь из меня витраж
и раскрасишь всеми цветами радуги

если бы ты не успел вовремя,
никто бы сейчас не писал этот текст.

летом я приведу тебя в мамину квартиру
мы будем трахаться примерно везде
и я усну на тебе и моей плюшевой акуле
(как на том розовом плюшевом динозавре,
которого мы усыновили в новом книжном)
и самым красивым садом
станет сквер у больницы
ты впервые со мной так надолго
мы уже у твоей мамы дома
уже за столом, чай и пирожные,
твои детские фотки,
и я чувствую, как лучи преломляются
через стекло витража

everything they hate
is everything I love

как ты знаешь, Portishead я не слушаю
но песня Граймс очень даже подходит
три волшебных дня
я бегу в Шереметьево,
опаздываю,
спотыкаюсь,
падаю с лестницы
завязываю шнурки

вижу тебя
лучший гормональный взрыв,
что когда-либо был со мной
в азбуке вкуса эклеры вкуснее,
чем в перекрестке
«я не смогу без тебя»
«я знаю, мой мальчик», нежно
проведя рукой вдоль бедра
два оголённых провода
среди фиолетовых простыней в спальне
искрят, переплетаются,
повторяют за вышками

я не умру, точнее умру,
да, от этого,
нет, не сразу
а может и сразу, не могу обещать
время подходит,
я ведь тебе доверю
и жизнь, не только
время отбоя ко сну:

но отныне и впредь
наша вселенная, к счастью,
не уложится в пару строк
/я всё равно знаю,
что ты уже долетел/


***

мой пиар-менеджер карл маркс
громко орут динамики
на студенческой вечеринке

и здесь даже нахожу отклик в твоих стихах
потому что мобила не ловит
и я выбегаю из раздолбанного подвала наверх,
чтобы проверить сообщения

проебал свою очередь на конкурсе красоты, дав другим шанс на победу
мальчик передо мной так красив
волосы тёмные, кудрявые, брови широкие
/за такой пост в вк меня все и ругали
мол, как же ты можешь так откровенно
мол, он же у тебя в друзьях,
единственный мальчик с широкими бровями/
но считает, я
перебрал,
подкатил,
нарушил границы
стыдно? больно? скорее как аллергия
чувствую свою неуместность

зачем они созданы, эти вечеринки
покурить и выпить можно дома
а духа сопричастности во мне нет

тим курит со мной на лестнице
и у него девушка есть
как же помочь тебе, думаю
вписать к себе? подарить ноутбук? оплатить такси? чтобы ты начал учиться
у меня девушка есть, говорит
задумчиво облизывает губы, открывает рот, проводит пальцами по фарфоровой коже
бетонная крошка со стеклом хрустит под подошвой сапог
когда я ухожу по лестнице вниз

и даже кендрик в колонках не очень спасает

подкатить к девочке
к темноволосой, в чулках и чокере
? /руки такие изящные, черты лица строгие//
да ну, все знают,
что он, Лёша, он гей, он девочек не хочет
пошто на него как на парня
смотреть,
be humble

коктейль «прога» и «дискра», пожалуйста
свидание с водкой и ромом

забирай меня скорей увози за 100 морей,
разве что забрать некому, да и загран просрочен
целовать везде меня некому, а я так хотел пропустить учёбу вместе с тобой,
а ты так и не пришёл вообще,
постеснялся, неуместность, нет сопричастности
не нужна мне никакая эта твоя моральная поддержка,
только подушка вся мокрая,
иди нахер, чёртов спаситель

а футболка твоя на мне
до сих пор пахнет твоим одеколоном
ты говоришь мне, Лёшка,
не пей слишком много,
не ешь слишком много,
надень пальто,
будь аккуратен,
позвони, как поедешь домой

парень неонаци у входа
прямо за моей спиной пиздит
ты педик
надо отпиздить в тёмном углу
не лезь на него, не трогай его, пьяные дружки
держат под руки
достояние нашей великой нации

какая-то дура облила меня ромом
прямо по любимым джинсам
неонаци
пошлая молли
сколько денег ушло на алко
а лофт такой убогий

вечеринки все же для того
чтобы уходить с них одному
пока не приложили
башкой о стенку


***

в аэропорту
догнал бы тебя
развернул к себе
run away with me
но я знаю, ты
не позволишь
и я тебя уважаю
настолько что готов
принять то что ранит меня

ты думаешь, перегорел
не спорю, не каждый день
но имя твоё
колючей и тёплой шерстью
у меня в мясе рёбер

сколько стихов написано
сколько рисовал
тебе и тебя
не требуя взамен
не прося
ничего
.почти что.

мне не больно,
и это честно
уголки губ вверх,
стоит лишь подумать
и столько всего можно
вспомнить, сравнить

с недосягаемым

every
single
minute
I'll
win it


знаю, что тогда,
в тот день,
ты мне тоже ответил
«люблю»

на своем языке

я храню тебя
как любимое воспоминание
в хрустальном куполе
сознания своего

родное
не мёртвое
незаконченное
неотвратимое

в жизни моей
кем ты был?
кем ты можешь стать
кем уже стал я
в этих переплетениях

оранжево-чёрных нитей


***

«каждый способен сделать то, что умею я»
с улыбкой перевожу
тётеньке-психиатру
надпись
выбитую у меня на груди
на ткани футболки
на кровавых глазницах в черепе
чтобы не забыть никогда
anybody can do what I do
и ты ещё спрашиваешь:
почему же все смотрят, кроме тебя?
почему я терпеливо отвечаю на их вопросы?
позволяю им вообще их задавать?
моё сокровище
я никогда не требовал от тебя
верности
моногамности
подчинения
фальши
но видел ли ты, Рик Санчез, в ответ
что Морти устал быть
безвольной игрушкой?
не ты ли
смеялся надо мной
когда я, надрачивая твой хуй в руке,
сказал,
«возьми меня в свои путешествия по
вселенной
я знаю, я уверен
я всему научусь»
?
я клянусь тебе:
мне не нужно болеть эпилепсией
мне не нужны обещания или
уговоры или насмешки
но я хочу
чтобы ты смотрел на меня так
будто и вправду веришь,
что я могу больше,
чем кажется
почему, детка,
женщина из народа
верит в меня больше,
чем ты?
моя жизнь полностью перекроена
ибо так ты сказал
я захотел
и я подчинился
______

проснись, Рик,
оторвись от восьмируких блядей-пришельцев:
Морти уже украл твою портальную пушку
и улетел навсегда
на твоём корабле


Юджину

всю дорогу
трещат по швам по ребрам,
сердца разбивает фарфор
сентябрьское солнце:
выжгло мои глаза. иду я теперь наощупь
родной город встречает пылью и
жёлтыми листьями на мостовой
ходишь ли ты здесь сейчас?
иду ли я там, где был ты?
джетлаг-слепота сбивает с мысли,
пути,
идеи,
но нас с тобой разделяло всего 9 часов
перелета и океан, остальное — пустяк.
«пардон, username, пробки, 10 мин
задержусь»
5 лет прошло —
ничего не меняется.
разве что незачем больше писать,
извиняться,
разве что незачем больше предупреждать:
я приду, когда захочу;
когда захочешь
когда захотим и сдержим
впервые посмотрим
напротив друг друга
на тебя и меня


***

какие чудные у него брови
и как мягко он говорит
и всё же: я его ненавижу.
и всё же: с конца августа храню его номер.
и всё же: зачем он приперся?
я сделаю ему больно
я сам приду к нему
и всё расставлю по полкам.
ой
ты ничего не сделал, а я
уже поверил тебе

одного дня достаточно для восхищения


***

зеркало милое,
что же надеть мне сегодня?
одной рукой — дотянуться до шляпки, другой —
смс-ка любовнику и ещё сообщение:
встретимся в 5 вечера?
да, правда: осенью я особенно мил
надев эту чёрную шляпку и жёлтенький свитер.
раньше никто никогда не стоял
лишних 10 минут у зеркала перед учебой.
ты ли лишил меня нарциссической невинности?


***

«неужели он ушёл уже,
неужели ушёл?»
и даже в куртке уже прохладно
под фонарем на углу
10 минут всё решают:
— я здесь, ничего не забыл, жду тебя

в метро
смеешься тихонько от благодарности
мгновенно выпрыгнуть, пересесть
на поезд
в другую сторону


***

the world is a vampire
впервые 3 с половиной часа с тобой
кажутся мне спасением
ты любишь чёрные широкие маркеры
я — оранжевую тонкую ручку
которой ты, конечно же,
писать ничего не захочешь
но в твоем блокноте так много цвета
и так много формы,
что я знаю: ты тоже её хранишь,
эту оранжевую ручку
может она и не оранжевая даже
но для тебя — как и для меня
искусство — наше оружие
despite all my rage,
i’m still just a rat in the cage



***

если все наши жизни —
переплетения на большой картине,
истории и знаки друг для друга
каким же и кем я остался в твоей?


***

мог бы спать сейчас,
не люблю колористику,
в цвете почти никогда ничего не делал
но руки сами
размазывают кровь с молоком по холсту:
я знаю, буду жалеть,
не попрощавшись


***

каждый из нас сохранит своё.
ты — границы и выдержку.
я — сиренево-сизую нежность.
где хранишь ты?
мои рёбра уже не лучший сейф:
все секреты рвутся наружу,
кости почти вспороли мне бок,
слёзы текут постоянно.
постоянно храню тебя в голове; мой ли ты
после этого?
уснуть теперь не получится,
думать и мечтать разве что, зная
родной город встретит меня сентябрём и пылью,
ты научишься различать родной
стук в дверь, открывать вовремя
я — опоздаю на 10 минут,
прочитав все
таблички снаружи

зайду

силой нежности
разгоревшимся крепким пламенем




Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service