В центре поэтического события оказывается не язык как таковой, как о том любят говорить сами поэты, но поэтический предмет, то есть, само это событие: оно повествует о себе самом. Содержанием поэтического предмета в конечном итоге становится строение самого поэтического предмета — и это не специфика мандельштамовских текстов, как мне некогда казалось, но сущностное свойство (определение?) поэзии. Поэтический предмет не столько «отражает» нечто реальное, сколько становится своим собственным отражением; всякая поэзия — это, в конце концов, поэзия о поэзии.

Окончил физический факультет ЛГУ, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Петербургского института ядерной физики. Главный редактор издательства "Академический проект". Был членом редколлегии журнала "Новая русская книга". Публиковал статьи и эссе о поэзии И.Анненского, О.Мандельштама, Вяч.Иванова, А.Кушнера, А.Драгомощенко и др. в "Митином журнале", журналах "Постскриптум", "Комментарии", "Новая русская книга" и др. Отдельно изданы исследования "Ощущение тяжести" (о стихотворении Мандельштама "Нашедший подкову") и "Обратный перевод" (о прозе Набокова), под таким же названием опубликован затем сборник статей о Мандельштаме и Иннокентии Анненском. Член Комитета Премии Андрея Белого (с 2005 г.). Лауреат премии "Мост" за лучшую критическую статью о поэзии (2006) и Премии Андрея Белого в номинации "Проза" (2009).

Аутореферентность предлагаемых текстов, их постоянная оглядка на самих себя — становится неким подобием самосознания: текст наделяется если не душой (субстанцией свойства неопределенного), то каким-то подобием картезианского cogito, переживания «я-мыслю». Вот это моделирование (если не сказать определеннее) сознания и составляет одну из наиболее необычных и странных черт истинного текста. Его «взгляды» не меняются радикально, но всё же могут несколько трансформироваться.