Провинция, два пыльных буруна вдоль городского летнего проспекта. Мелком исписана кирпичная стена, среди акаций парка два объекта: коровы, кони, зебу? — далеко, не разберёшь с такого расстоянья. Старуха покупает молоко, три пацана без тени пониманья того, что жизнь прекрасна, но мала, что тяжела она, невыносима и всё же вновь прекрасна, как могла быть в свете лампы, полной керосина, Ревекка юная, — свидетельствует лик столетнего, как древо, иудея. Он столько жил, что больше не старик. И взгляд его теплей, чем бумазея, объемлет мир вокруг того угла, где стул его поставлен постаментом. И жизнь, которая прекрасна, но мала, над ним, как венчик, сжата до момента.
|