Предложный падеж
В отличие от многих авторов, которые не пошли дальше пересмешничества, характерного для литературы 90-х годов, Радов нашел по-настоящему оригинальный, собственный стиль, в котором и раскрылся как один из знаковых писателей эпохи. В свое время его читали именно потому, что Радов в своем творчестве вышел далеко за рамки наркокультуры, с которой у многих ассоциировался первоначально. По характеру подхода к литературе его можно поставить в один ряд с Виктором Пелевиным: творчество обоих роднит игровое начало, за которым открывается нечто большее. Вообще, что-то роднит Радова с Сорокиным, что-то — с Пелевиным, а главное состоит в том, что он — человек именно той эпохи, к которой относятся его произведения.
|