Страны и регионы

В 1998 году на съемной квартире в районе Патриарших открылся первый клуб "Проект ОГИ". Там впервые был опробован уникальный для Москвы формат кафе, совмещенного с книжным магазином, галереей и площадкой для выступлений актуальных деятелей культуры. Продукты закупались на Палашевском рынке, за поваров и официантов работали сами отцы-основатели и их многочисленные друзья и знакомые из московской гуманитарной тусовки.
Местечко "для своих" быстро стало популярным, круг посетителей стремительно расширялся. Вскоре "огишники" открыли литературно-музыкальный клуб в Потаповском переулке. В сентябре 2000 года компания открывает первое кафе "Пироги" в арендованном помещении на Пятницкой (без концертной площадки, но с книжным магазином). В 2001 году принято решение превратить "Пироги" в сеть. Бизнес-план того времени предполагал открытие 30 кафе до июня 2004 (как в центре, так и в спальных районах). Два года назад открылось еще одно заведение, совмещающее общепит с культурной программой - ресторан-галерея "Улица ОГИ" на Петровке.

Из небольшой галереи в клубе "Проект О.Г.И." выросла новая галерея-клуб "Улица О.Г.И." на Петровке. Как говорит президент холдинга Дмитрий Ицкович, "место с пафосом платежеспособности". Произведения искусства, выставленные наверху, в галерее размером 140 квадратных метров, будут - и должны (галерея задумана как вполне коммерческая, куратор - известный арт-критик Елизавета Плавинская) - продаваться. Удачное приобретение можно обмыть внизу, в ресторане. Цены и соответственно кухня его - не чета "О.Г.И." с "Пирогами". Но, кроме "пафоса платежеспособности", на "Улице О.Г.И." есть пафос художественности. Клуб - тотальное произведение искусства архитектора и художника Александра Бродского. Все - в фирменном сером цвете меланхолика Бродского, даже галерея, которая обычно является "белым кубом". Металлические двери, грубая кирпичная кладка стены, выгораживающей VIP-зал, чрезмерно хрупкие ажурные балкончики с отдельными столиками, вознесшиеся под потолок, - все это напоминает скорее декорации для советского спектакля-антиутопии из бесчеловечной жизни капиталистического Запада, чем пространство для состоятельных сибаритов. Но Бродскому "ОГИ" разрешает все. Во-первых, гений. Во-вторых, друг. Хотя, наверно, наоборот. В ответ Бродский готов трудиться за деньги, не столь большие для модного архитектора. В общем, семейные - коммунальные - отношения. Вот и галерея должна открыться свойской "Советской выставкой" - искусствоведы, кураторы и критики, причисляющие себя к друзьям "ОГИ", "посоветуют" галерее, каким искусством ей надлежит торговать, принеся на выставку по одной работе в качестве образца - от картин "малых голландцев" до видеофильма, сделанного молодыми анархистами.