Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
Россия

Страны и регионы

Москва

Русский Гулливер напечатать
Русский Гулливер
Члены редакционного совета — о проекте «Русский Гулливер»

Александр Давыдов:

«Убогих душой и мыслью теперь и жалеть не приходится. Наоборот, скоро все полноценное – ум, талант, дар глубинного слова, — будет задвинуто в маргиналитет...Тут нет современности, живой, полнокровной и дерзкой, того котла, где рождается гений. Нет и конгениального читателя, зрителя, слушателя, а критика само собой, чья отзывчивость, требовательность, взысканье духа побуждает творца поистине творить, а не просто развлекать и халтурить. Так и не удивительно, что сами ж бескрылые, тупые ремесленники еще смеют кликушествовать: мол, искусство умерло. Врете, провокаторы и лицемеры, сами вы мертвецы! Поверьте, наступит миг, когда взбунтуются попранные гении, как раньше – низвергнутые в тартарары титаны. Нет, возмущенный, а прежде — попранный дух волной цунами прокатится по мирозданью, сея смуту в робких сердцах, но избавляя мир от всего хилого, глупого, несущностного, банального, нудного, вымученного, заученного, мелкого, аморфного, комфортного, жалкого, обычного, привычного. Люди, я вам этого не желаю». (Из «Сотворения шедевра, или Пьета Ронданини»). Авторы «Русского Гулливера» по нынешним убогим временам неприлично серьезны. А живи мы в годы великих взлетов отечественной культуры, глядишь, оказались бы легковесными. Однако ни авторы, ни издатели «Гулливера» не делают скидок временам, не применяясь к скудным понятиям нынешнего дня, не избегая гамбургского счета.

Александр Уланов:

Гулливер — попытка найти авторов, чуждых тупоконечникам массовой культуры и остроконечникам рыночно приемлемого авангардизма. Тех, чья задача — создание, а не воспроизведение. Поиск критичной, многозначной «литературы одиночек», наращивающей индивидуальность как пишущего, так и читающего.


Валерий Шубинский:

Из всех персонажей классической литературы Гулливер точнее всего передает суть современной литературы. Гулливер обживает не безлюдное пространство, как его современник и соотечественник Робинзон, а пространство уже существующее, но заведомо чуждое и несоразмерное человеку. Я живу в Петербурге, а жить в этом городе — значит, быть Гулливером: город, как известно, построен великаном, а живут здесь мелкие нечеловеки, хуже обычных лилипутов — под землей чернолюдки, притворяющиеся черными курицами, а в летних садах гулящие носы. А Васильевский остров, где царь завел Академию де Сайенс — наша Лапута. Десант «Русского Гулливера», однажды заехавший сюда, своим появлением остановил дождь. То есть продемонстровал владение здешней магией: ведь, как известно, в Петербурге дождь — наше все, главное и сакральное состояние природы. Это проверка Гулливеров. Они оказались настоящими.


Андрей Тавров:

Русский Гулливер – это корабль дураков августейшего происхождения, как это и положено истинным шутам и простофилям. Глупость путешественников заключается в том, что они верят, что подлинность достижима в данном вторичном мире тотальных копий, бессознательных и сознательных подделок и тиражей и что обретается она такими действиями, как стихи и молитва, от которых продолжает восходить каждый день солнце и зажигаются новые звезды. Ибо слово дурака – слово подлинное, как и слово ребенка, умирающего, старца и влюбленного. Царственность путешественников заключена в том же самом.

Олег Дарк:

Вокруг «Гулливера» существует атмосфера рыцарской полусерьезной игры: орден Гутуатеров с их таинственными и свирепыми ритуалами. К этому могли по-разному относиться, кого-то и раздражало. Меня – нет. Как и 20 лет назад, я, едва приходят ко мне мысли черные, беру «Айвенго» и читаю, испытывая к шотландскому барду те же чувства, что Григорий Печорин за чтением «Пуритан». Возможно, в наше скучное, однообразное и прагматическое время офисной литературы и ее инструментального русского языка есть прямо-таки насущная необходимость в таком вот веселом деле, в котором всегда был бы наготове кто-то, кто, обманув своего обожаемого короля, бросив престарелого отца и сбежав от желанной невесты, изнемогая от недавних ран и едва находя в себе силы взобраться на коня, отправится за тридевять земель сражаться за нелюбимую девушку искренне презираемого им племени и безо всякой надежды на победу.

Алексей Остудин:

В детстве крикнешь: «Гули-гули-Гулливер!» И слетятся голуби со всего двора, плеснёшь им семечек и — обратно домой дочитывать книжку с чудными картинками, на одной из которых Огромный дядька, по колена в море, куда-то тянет за волосы маленькие корабли. Пишущего человека обидеть каждый может и с удовольствием это делает. Пуще всех старается окружающий мир — не признаёт таланта, обзывается графоманом и забирает в милицию после организованной им же презентации твоей новой книжки... Но приходит Гулливер, платит за тебя выкуп и даёт таблетку шипучего аспирина, посадив в центр своей огромной шляпы. Ты глядишь на него влюблёнными глазами и чувствуешь себя маленьким-маленьким, как в детстве, и защищённым от макушки до пят! Я принимал участие в переносе каменной породы с Синайской горы на гору пророка Будды к монастырю Намо-Будда, где Гаутама кормил своим телом тигрицу. Тектоническая масштабность, слияние потоков религиозных предвидений! Вечером, вернувшись в Катманду, мы увидели по телевизору, как журналист швырнул ботинком в Буша-младшего. Не без нашего участия, я думаю. Изменение, незаметно внесенное в этот мир, сделало людей храбрее. Да здравствует Русский Гулливер, всех начальников начальник и писателей поэт!


Игорь Вишневецкий:

Меньше всего я воспринимаю «Русского Гулливера» как проект литературный. Слово отзывается во мне лишь тогда, когда возвращается к исконному и родовому: в резонансе с пением струн, голосов, барабанов, труб и других инструментов, с движеньем и цвето-пространственным изменением — прославляя порядок вещей в мире, выправляя его нарушения. Хепенинг, перформанс, радение, ритуал, скажете? Ну, да, «Русский Гулливер» занимается и этим тоже. Мы остановили ливень в Санкт-Петербурге, вызвали снегопад в Москве, впереди — отвод ненужной воды из Венецианской лагуны и подготовка сознания к преображающему Предварительному действу, приснившемуся Скрябину.

Вадим Месяц:

«Русский Гулливер» — «всех живущих прижизненный друг», способный найти общий язык и с академиком, и олигархом, и с зэком, и даже с любым из соратников по литературному цеху... Без лишнего умиления. Не забывайте, что по профессии он все-таки хирург и всегда должен быть начеку, чтобы вовремя оказать первую или последнюю помощь. Для меня проект сложился окончательно, когда я понял, что наша задача не только издавать хорошие книжки. Страсть к романтическим акциям, ситуационизму в духе Ванегейма и акционированию вроде «Поп-механики» Курехина, к политике в ее абсурдистском изводе и переработке архаических первоисточников, ко всему, придающему смысл повседневности, совместилось в моей голове воедино, возведя в ранг поэзии хозяйственную возню по дому или воспитание детей. Победа «комфортной поэзии», которой нас пугают, невозможна хотя бы потому, что бунт, праздник непослушания, или, если хотите, метафизическая революция привлекательнее любых душевных рефлексий и филологических изысков. Гутуатер должен уметь все – петь, плясать, приколачивать и строить, созидать, ниспровергать... И даже размножаться без посторонней помощи. И для меня это не отменяет ни глубины, ни сокровенности, ни тайны бытия. Познание не преумножает скорби лишь тогда, когда ты начинаешь играть. Масштабно. Безоглядно. По-крупному. Когда уже совсем не боишься негра с красной бородой!



Русский Гулливер

Все персоналии

издательский проект
Москва
Русский Гулливер – неформальный издательский проект, публикующий поэзию, прозу и эссеистику на русском языке вне зависимости от известности авторов широкому читателю и степени ангажированности на книжном рынке. Издательская деятельность «Русского Гулливера» осуществляется совместно с издательством «Наука» («большая серия» – избранные сочинения поэтов и прозаиков) и самостоятельно (поэтическая серия).
...

О нём пишут

Интервью с Вадимом Месяцем


Лилипуты путаются под ногами, великаны давят авторитетом, считает поэт и прозаик Вадим Месяц

Сергей Некрасов

Новая книжная серия на территории мифа

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service