* * *и сказала овца коню
— нет, ты только послушай
как гремят по степи́ их повозки и колесницы
в лучезарное волчбище мира
как бегут по траве их дети
в след за алыми метами вепря
настигая весёлое пиршество павших
широкобёдрые матери
моют мездру на стремнинах
ловят руками жирных лосо́сей
нет, ты только послушай
как скрипят эти кряжины граба
голосами варганов
чуешь как страх подбирает постромки
как их волочит по старым дорогам
— о́вце
родимая
это отмщение моря
грязь демография фарма и липкие руки мздоимцев
флаг жёлто-чёрный
во все дни доколе нечист он
принуждён жить отдельно
вне стана
вне граней приветного мира
как тот самый кто пьёт молоко
стреляет лисицу и зайца
спит укрываясь провалом разбойного неба
шорников крепких
вихрастых кострищ
шерстобитов
впрочем ты знаешь
ты тоже идёшь по колена
по голени
переступая
по брюхо
вдогон их мосластым подводам
не поспевая
но силясь почуять когда им захочется в кои-то веки
остановиться.
* * *
повяди меня
далеко
далеко
розвязью света
широкими шагами
за грани обитаемого мира
в пределы молошные
берега кисельные
где можно трогать пальцами
тоненькую шкурку творения
не боясь порвать её
как пузырик
на стёртой поверхности планеты
лаково красной
ласково немощной
немотно молчащей
перестукам подвижно́го состава
весёлым песням подшпальных подпорок
аспидным доскам нашего прошлого
пока возможно ещё возжитие
скрёс неминучий
и эти маленькие заварные пирожные
солёные от того
что превращается в невесомости
в мешкотный шарик
цепко засевший в ресницах
который смахивают
быстрым движением
когда прогорит
* * *
говорите после сигнала
даден будет
ото всех щедрот
пайкой исконной
неотменяемой
как синие квадраты неба
и из другой жизни потом
шепоток воды
слегка уже прогревшейся
ждущей
жеста пометки другого объекта
наплеска маленькой ступни
загорелой чурочки голени
зна́мения осени
коричного цвета
перехлёста прожилок
заключительного наполнения пространства
условными знаками бесконечности
внутри которых вызревает
желание говорить
после всех элементов информсообщения
чистым звуком
чистым молчанием
тёплой волны
* * *
по чёрной речке
пробираются кошачьи подростки
взяли аманатов
вечерним листом пахнет плитка
цементным раствором
брызгами печёного камня
вырастает прозрачный острожек
пошевеливает рёбрами
пустыми от мяса
мы вечные
с грязными ногами
отмытые от всякой характерной правильности
в послании
к последнему бору
после которого только шептание дубков
рдяная ягода
рваное ощущение несбыточности происходящего
и поверх него
дополнительным слоем
непрозрачной глазури
твоё касание на моём плече
полное боли
силы и нежности
поверх комара
* * *
Ошанину приступ боли
клуб дыма
порыв ветра
шквал огня
все новые горячие пустые
как темы на форуме
и как сердца нас
уставшие хотеть и метаться
как мечется сквозная зелень лип
сочная зелень весенних полей
бриллиантовая зелень
изумрудная зелень
цинковая зелень
воздушная зелень молодости
собир. поэт.
эвф. уст.
помнишь мы раскрывали чёрные неподъёмные тома
и водили пальцем по индексу
по тиснению стёртого золота на обложке
угадывая следы
воскресших касаний
помнишь как сквозь глушитель
толсто мазался звук
шуршание в библиотеке
о зелень кирпича
всех кирпичей шелестящих обещанием сдаться на милость победителя
стать кубиками наших детей
помнишь как было бесконечно искать
в ламповом довольствии
то самое единственное
слово без которого не сходился пасьянс
не натягивались космические канаты
поддерживающие земной квадрат
не расплавлялись пятицветные камни
не считались
волы бараны меры проса
полотнища шёлка
выплеснутая вода
серпики смазанных литер
книги-бабочки разлетающиеся из-под рук
в немоту скудеющей памяти
помнишь как из неё изглаживаются черты
куцые хвостики сателлитов
синонимы толкования примеры
подвисающий сивый
как остаётся
посреди распада
посреди выцветающей оболочки
взрыв хохота
укол совести
волна печали
струя дождя
* * *
просверки позднего половодья
света сгорающего золотенькие огарыши
видишь пляшут пахнут смородиной
выделывают коленца
смолокурка
волчий ру́чей
люди из вощара
всё кружится какими-то обрезками обрезков
подступает темень
за дальней грядкой
прячется сбежавший из шахты шубин
скалится на наши обкуски пряников
стремительно грустнеет
выцветает
садится на крышу
вместе с неспящими сорочатами
бубнит в безусые губы
— я варежку потерял —
* * *
выморочный вкус всех не снятых с дерева яблок
исправление имён
занесённых песками времени
сладость медовой печатки
кисленькие зёрнышки подмора
закоптелый припёк дымаря
чу́дная превратность
почти осязаемой кожи памяти
стремительно сжимающейся от прикосновений
плодовая мякоть её
налитая и одновременно холодно-сухая
как мерва
в которую обращаются все весёлые зобики полные сахаристого сока
все круглые ровненькие слова
всё чему радуется гортань
от чего поёт рука
оглаживающая золотистые бока
спелых чад шуршащих садов
где склоняется дурная голова
на спящую траву
спящие палые шары
горькие следы
чернового конца
* * *
вот они выходят ко мне
из темени древостоя
щурятся бельмами
норовят нащупать
чей кости будешь
татар-человек
чей щай пьёшь
заедая нашим толканом
да точно ли тебе нас надо
да и надо ли
ой и не говори не говори
не разрушай тишины нашей
черни горной неуглядной
не вынимай шибко
из наметин
терпи тигирек
барсом будешь
терпи перетерпливай
ой да не имай на себя
солоно хлебавши
не плачь
эркем
не выплачется
застрянет в горле
зашорится
несладко ляжет
не истово
кого и пытаться
токмо душу травить
* * *
пропалая я
неспящая
по́ сини луж
о первом белом намёте
убродный выпадет
долгостойный
несходный
в том смысле
что нескоро начнёт он тощать
потечёт струйками
как у них там это водится
в небесной глубинке
небыстро сомлеет
не сразу схлопнется
тут в нашем дольнем
всё схлопывается
дичает
сатанеет
даже кванты света
относит в сторону
замедления времени
батюшки
да это никак октябрь
подпаливает шельмец наши подпалины
выгоняет туда под дощь
непременно со снегом
вот и жёлудь ныряет в дырку в кармане
хочет вынырнуть по ту сторону
ан нет братец
извольте отведать нашего ситничка
будет вам беситься-то
ёрничать
схлопывать сезоны
скроллить вниз эти чёртовы серии
врубать спаморезку
сносить приложения
так и не останется считай ничего
* * *
човник човник
плыви только
не останавливайся
шинкуя ошмётки
нашей маленькой ойкумены
колбаска кружочками
монетками подъязычными
уменьшительно-небывалыми
тонкими корочками
серябью утра
не укрывайтесь и не паркуйте
на пути следования корабля
национального управления аэронавтики
новые горизонты
мимо всех спутников наших
будьте внимательны и осторожны
мимо тёмных пятен мордора
сжимая за щекой
прозрачную сосалку
в четверть доллара сша
* * *
пространство пронизанное
и бессрочный этот изголуба-синий м27
маякует всем братьям по разуму
всем постам
расталкивая предпасхальное
что-то такое несказанно несказуемое
как ветка багульника
первые яснотки
с серебристо-жёлтым узором на листьях
первые ласточки конца
с асинхронным приводом
вылетают на переезд
разбивая лобовое стекло вагона
разрыв беззазорного сцепного устройства между
головным моторным и прицепным вторым
все погибли
никто не пострадал
* * *
у тимоши шапка
у шиповника шипы
у машины шины
и нам разлюбезным
безобманная горсточка
недокрученных выдохов
в подвздошную область
в предзимнее стояние
в прогалины сна между сухостоя
нам голубчикам
это кристально понятное
озвученное проницание
предощущение
подкрадывание
и за ним белое молчание большей половины года
и за ним какая-то весна
подлягивает
прибаса́ет
продыхивает:
счастье уже здесь
меняй взгляд на обычные вещи
практикуй присутствие
прокачивай исцеление
корми внутреннего ребёнка
бабушку голубей кота
синерожего мужика с картонкой
дубы тянущие ладошки к бесконечному детскому небу
пляшут малыши
шуршит кармашком кирюша
маша шьёт капюшон
наташа кушает пшёнку
мышка шепчет перекрестясь на ушко:
никто не лишний
|
