Литературные проекты

Санне Валкама

Что думаю

Не хочется в Австрию.
В Африку к слоникам тоже совсем не хочется.
Хочется только в Хельсинки,
в эту гостиницу, которую переделали из тюрьмы.
Где из окна заснеженные трамваи,
администратор в тюремной робе,
завтраки без ножей. Только там
за два дня можно написать новую книгу,
только там
можно сказать, что думаешь.

Несколько дней в Филадельфии

Я не хотела ссориться.
Просто сказала, что здесь
ничего не меняется.
Сразу же началось: милая,
цвет твоих глаз меняется. Цвет
кожи меняется. Голос меняется.
Время дня тоже, смотри, меняется,
и поверхность воды
навсегда становится золотой.

Альберт Эйноре

Абсолютно все

Милая, ты просто выросла
и стала обыкновенной дурой, прости.
Но и я не поумнел в тюрьме —
в основном там сидели русские, говорить
было довольно трудно.
Всё, что мы взяли тогда, оставляй себе и
не ходи никуда, лучше не выходи
за околицу. Всё равно конец сентября,
то есть время, когда в Литве уже все грибы
червивые. Абсолютно все.

Последние пионеры на улицах Клайпеды осенью 89-го года

Теперь везде на улицах я вижу
подростков этих рыженьких.
Прости, но весь запас твоих лекарств
нашёл, и выпил —
ромашку, и пустырник, и рябину.
Всё слишком быстро кончилось, пока
тебя здесь не было.

Сирень в госпитале Сахль Керим

1.

Очнулся я, и первое, что вижу, —
весёленькие, мелкие цветы,
которые зовут здесь розами.
Товарищи смотрели,
согласились — заживёт.
Кругами всё пойдёт,
по правилу буравчика,
как фауна и флора
на марках ГДР.

2.

Как кстати оказалось, что моча
и желчь, и лёгкое сердцебиенье, и как раз
она дежурила, вдоль позвоночника водила
пальцами в резиновых перчатках. Полумесяц
на её предплечье пролепетал вослед
за звёздами полночными, вослед за главврачом —
ни нет, ни да.

Сири

Сири, скажи, мулла — он
сколько раз в день поёт?
И можно ли дальше спать,
если один раз его услышишь, Сири?
Скажи, ты совсем тупая или,
когда я в такой дали,
просто делаешь вид, что не слышишь меня?
Или по правде больше меня не слышишь?

Соня Соларте

Плач на вступление Португалии в объединённую Европу

Мы отправляем вам — голубой хамон.
Золотой хамон вечности, волчий бздык —
вся страна, как сизый барашка,
на негнущихся ножках идёт вам навстречу.

Дед мой поехал бы в Порту,
нашёл бы вас, гадов, и передушил,
пострелял из обреза.
Папа был осторожней, а я
только бумаге тайные мысли свои доверяю.
Вот так и погибнем.

Весточка

Милый, далёкий друг, мы
поднимаемся. Видимость никакая,
но зато Весы и Стрелец оказались на небольших
угловых расстояниях друг от друга —
мы уже трогали их и целовали их.
Надеемся, что тебе
хватит здравого смысла
не открывать нам дверь.

Генриетта Агнес Иогансен

Открытка из Мизельхайма

Ужасный сон:
приснилось мне, что я
ушла к другой, но та, другая —
это ты опять, но молодая. Старой
ничего не рассказала я.
Не позвонила даже — так,
как будто нет её.

Мизельхайм в огне

Лина и Роберт оба асимметричные,
какие-то кривенькие.
И говорят необычно, называют друг друга только «Зина»
и «Казимир», как будто они цыгане, или учёные.
Только что Лина сказала: «Мизельхайм в огне.
Ты отдохни, Казимир, а я, твоя бесценная Зина,
дальше пойду».
А Роберт ответил: «Нет, теперь уже никуда не ходи,
моя бесценная Зина».

Фрау Бак

После того, как
известная вам фрау Бак
два дня покаталась на лыжах
и заявила,
что никому ничего не должна, у нас
многое изменилось:

1. Полумесяц всегда, и никогда никаких последствий.
2. Альпийский тяжёлый мак исключительно по субботам:
остальные дни теперь нерабочие.
3. Гугеноты и их приспешники, а также дамы,
одетые как пожарники.

И, кстати, да —
всё это очень мило,
если не в 5 утра
и не в моей постели.

Милая

и продолжай мне звонить, милая:
музыка на моём телефоне
это моя любимая
музыка

Лив Йордан

Летние каникулы в Гётеборге

Карина, милая! Не плачь, лети со мною.
Растревожь мне сердце мёртвое
рассказом о коварстве бесконечных внуков.
Мы здесь останемся до октября и обернёмся
двумя гусынями, шипящими на тощих местных дур.
И никогда уже не станем назад людьми —
двумя красивыми старухами
из Гётеборга.

Кстати, шарики

Сегодня в «Гётеборг Постен» большая статья обо мне —
«Колдунья и её коты возвращаются».
Призывают общественность вооружиться
вилами и соблюдать спокойствие.
Кстати, хороший насос и надувные шарики
могли бы им всем помочь, но где же теперь найти
хороший насос и надувные шарики.

Мая Добровольска

Экспозиция

Подумай сама:
апельсины, черёмуха.
Что из этого в кадр попадёт,
а что пропадёт и сгорит
как ненужное?
Ты доиграешься, милая, —
всё-таки мы городские пожарники,
не деревенские,
многое понимаем и в свете, и в экспозиции,
мы и подскажем тебе,
когда и что здесь снимать.

Любители русского мира возвращаются домой

Тётя Женя Волощук родилась у нас,
в Мерефе, переехала в Москву,
а похоронена опять у нас, в Мерефе.
Справедливость торжествует, милый
друг, печалиться не стоит, нарисуй
пластмассовые ангельские крылышки
на сердце брата моего или сестры.

Аушра Ружайте

Травы

Исключительно для своих —
поговорим о травах.
Съедобные травы — это,
прежде всего, лебеда,
черемша, крапива.
Собирайте там, где не ссут
ежи и собаки, и, желательно, вдалеке
от тайных нор неприятеля.
Есть ещё сныть.
Но вот эту вот сныть
я не советую.

Любят меня

1.

Oh my God, пожалуйста, замолчи,
тополёк-уголёк,
друг мой милый.
И без тебя нелегко, и понятно,
что да, кто-то любит меня,
и по ночам вспоминает, и жить не даёт,
каждую ночь убивает меня.
Да, по ночам особенно —
кто-то любит,
кто-то знает
меня.

2.

После того, как они разбомбили мой город,
приходится мне повторять многократно, что да,
разбомбили, и пусть продолжают бомбить.
На рассвете, и в сумерках — пусть
продолжают. Бомбят — значит помнят,
бомбят — значит любят
меня.

Виктор Илие

Речитативы

Нет, не всё
благополучно:

1. очередь в лес,
постоять
средь сухих дерев
на так называемой
блядской просеке,
значительно увеличилась.

2. Буквально из ничего
на наших глазах и
на нашем родном языке
создаются сокровища,

3. но просьбы покинуть зал,
а также и все
речитативы
по-прежнему исполняются
исключительно по-французски.

Привет Франческе

Когда Бруно вернётся, спросить о Франческе. Но как?
После всего, что случилось, уже невозможно сказать:
«Ну как там Франча?» — а вдруг она
умерла или совсем уехала?
С другой стороны, начинаются сумерки, и какая-то мгла,
но до сих пор берёза явно видна,
и не одна. Под берёзами, там, где должна
быть трава, —
трава, и травы очень много.
Трава как раз хорошо и очень чётко видна.
То есть давайте только тогда,
когда будем совсем прощаться,
скажем: «Привет
Франческе, ну как там она?»

Разлилось

Планы переменились:
у нас разлилось, да.
Но далеко не всё разлилось —
на два-три раза осталось.
А потом я упал,
и все девушки засмеялись,
кроме одной: одна
не засмеялась.

Дарина Хорошкевич

Забыть солдата

Воздушным поцелуем всё закончилось — легко
прощаемся. Приятно будет вспомнить поцелуй
воздушный
после войны.

Могу:

редактировать тексты,
могу закрывать глаза,
если ёбнется что-то. Могу
испугаться, если мрак
наступает мгновенно.
Могу жить у воды, у моря.
С октября семнадцатого
временно не работаю.

Откровения колокольчика:
неоправданно мало асимметричных соцветий

Неужели всё это правда?
Действительно глаза у неё
такого вот цвета?
Какого-то, как минимум, странного?
Вот эти, простите, ноги, и грудь?
То есть всё, что мы здесь увидели, — оно,
прежде всего, волнительно.
Например, сегодня —
пыльца.
Какие-то мотыльки на акациях.
А обещали дождь.

Герои

Прощаемся без слёз.
Оно и к лучшему,
что не приедет ни один из наших
снайперов:
когда все выйдут в сад, я первая смогу
приветствовать героев,
и мои шансы,
как никогда,
значительны.

Георги Камадзе

Остальные

Они не пришли,
а потом, через несколько лет, их увидели
прямо на Красной Площади, с остальными.
Т. е. теперь только Бог им судья, а мне
после войны не раз помогало
умение петь, и играть на гитаре: всегда,
когда ко мне подходили, я был
чем-то занят —
чаще всего сидел и играл на гитаре,
и пел.

Марш-бросок в Рождество

Мы побежали, когда
солнце уже осветило снег
на самых вершинах гор,
а у нас, в долине была ещё ночь,
совсем ночь.
Потом оказалось, что сложные
переживания навсегда
отравляют вам жизнь,
но простые — они намного хуже,
чем сложные.

Слишком много снега

С гор,
с окрестных гор,
как камни вперемешку с грязью,
как обвал.
Как если слишком много снега,
и сходит сель красивая,
или красивый — ну, давай,
не притворяйся,
переходим
на наш язык.

Георги

В который раз на берегу ручья,
покрытом тонкою коркой льда.
В 31-й раз пар изо рта у меня —
на встречу со смертью летит ваш друг, Георги
Камадзе, познавший любовь,
и предательство, и измену.
В 31-й раз повторяет по-русски —
здравствуй, зима.

Катинка Гуннарсдоттир

Посвящение

Улицы
и пыль на улицах нежны
сегодня к Ингеборге.
В золотой квадриге
прилетит возлюбленный,
исполненный душевных разговоров
наивозвышенных.
Возможно, что сегодня.

Пушкин

Надрывая сердце мне:
скажите, дети, как вы сами понимаете,
что надрывало его сердце визгом
жалобным и воем?
Да он и сам наверняка боялся,
когда писал, что дунет, плюнет,
и новый колокольчик зазвенит
среди равнин белеющих.

Две ночи на улице Пестеля

Русский снег греет и всё хранит.
Русский лёд убивает.
Русская водка стирает воспоминанья,
ничего не хранит.
И ещё старики здесь злые, невежливые.
Зато дети какие-то рыжие, золотые,
и очень вежливые.

Лигита Прунтуле

В сторону города

На свадьбе сестры ещё оставалась надежда,
что всё это шутка, розыгрыш.
«Жахнем!» — кричал наш дедушка,
а мама фактически согласилась
с отцом жениха, что правительству
можно дать ещё один шанс, но последний.
Только в самом конце я ушла покурить,
посмотрела в сторону города
и поняла, что случилось.

Помни

Все в Лиепае помнят меня:
«ага, это та, что писала о баскетболе» —
да, но не только.
Опять я застала тебя
в пионерской позе,
с бутылкой, опрокинутой в небеса.
Пожалуйста, помни: или найди
другую, или
не забывай закрываться.

Несколько слов перед днём Лиго

Люди в провинции не такие,
как здесь, у нас, в Лиепае, они другие.
Там совсем другие традиции.
Неожиданно могут обнять, ущипнуть.
И ещё очень важно —
у нас никогда не услышишь
истории о Киселике, недоброй старушке и о чёрном,
огромном трюфеле.
Там, в деревнях, особенно вечером,
и особенно дети, но даже и взрослые,
до сих пор говорят об этой коварной старушке,
живущей в наших лесах, и о её возлюбленном.

Хоботки и рыльца

Не этого ждала.
Не этих молодых
и ни на что не годных оборванцев,
но рыцарей.
И вот являются.
Позвольте, это что?
Не говоря о том, что вместо помидоров
нам подавали красную траву
округлой формы. Вы,
пожалуйста, поймите, я готова
смириться с остальным.
Пусть будут хоботки,
и рыльца, и глазки-бусинки.
Я понимаю, что совсем непросто
справляться с нами.
Но хотя бы помидоры?
Хотя бы что-нибудь
могли бы вы оставить так, как было
до оккупации?

Правильные манго

дайте любых
надёжных успокоительных
какие есть
какие бывают осенью на земле
столько плодов золотых
столько успокоительных
правильных манго