Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
 
Журналы
TOP 10
Пыль Калиостро
Поэты Донецка
Из книги «Последнее лето Империи». Стихи
Стихи
Поезд. Стихи
Поэты Самары
Метафизика пыльных дней. Стихи
Кабы не холод. Стихи
Галина Крук. Женщины с просветлёнными лицами
ведьмынемы. Из романа


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Воздух

2020, №40 напечатать
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  
Стихи
Головокружительная правда

Канат Омар

Чапай окрылевший

с разевающей пасть буркой-крылом за спиной
чапай окосевший
в папахе набекрень
на голливудском коне братьев васильевых
размахивая рваной рукой
с несуществующей сабелькой
мчится не в сторону не по линии горизонта не за кадр
в психической киноатаке
а сугубо навстречу
беззубым суккубам
закручиваясь усом на скаку что твой огурец сумасшедший
на бешеных грядках смертельно опасных
для мировой революции великой депрессии гражданской войны
и прочих насекомых-вредителей
мешающих крестьянской любви к огородничеству
и землеустройству
возне с чернозёмной лепниной и черносливом навоза
сладостно преющим в предвкушении
осеннего золота

разом смахнуть всех буржуев
вострой сабелькой с налёту
и ни секунды не мешкая
ускакать на луну
бибигоном бессмертным со сверкающим оком
пылающим чубом
конским храпом и топотом вражеским
сопровождаемый вечно

если хватит сил

электричества и киноплёнки
в проекторе


* * *

непутёвые чайки кричали куда ты чего там ату его вот он стреляйте стреляйте стреляйте


Утреннее сожаление

приснилось стихотворение с тремя концовками
и каждый раз
финал отличался от предыдущего буквально одной строкой
а то и вовсе отсутствием пунктуации
но каждый раз всё менялось
не только впечатление от этих поразительных
глядящих в затылок друг другу слов
— менялось всё кругом —
от воздуха в комнате со стихотворением до неба за распахнутым окном

и чем дальше, тем суровей оно становилось
набухало венозной синевой
нарывало
охало вдалеке закатывало невидящие глаза и бу́хало с досады за горизонтом

... пролетели отчаянные птицы...
или это младенец обмочился в постели этажом выше?

поскольку как выяснилось
всё происходило не в загородном домике
не в усадьбе с видом на летние луга весенние горы и зимнее море
а в типовой квартире в нервной высотке
с аллергической реакцией на книжную пыль орехи и молоко

я окончательно проснулся
и первым желанием было немедленно записать стихотворение
вернее три стихотворения с одинаковым текстом и разным финалом
но с сожалением вспомнил что где-то читал что-то похожее
к тому же рассказанное классиком
и устыдился
а спустя пару секунд напрочь забыл слова и их вкус и цвет
строй ритм и мелодию
невероятного стихотворения

сколько ни бился
не удалось выцарапать из глухонемой памяти ни крупицы

я встал
сходил на кухню
выпил четыре стакана воды
сел за стол и записал вот это —
докладную записку об утреннем сожалении


* * *

выбирал затвердевающие ворохи
мелькающих мельчайших
перебирал невесомыми по слогам
прожёвывал замедленно как будто согревал во рту
градусник
царапая стекло проглатывая ртуть букв
выходил как воздух из клапана привинченного ненадёжно
к надувной лодке
разбойничьей не браконьерской

выбирал да не выбрал
уснул себя поглубже с головой под мышку
храпит теперь туда не слышит ничего
ни четверга
ни рыбного ни мужского
ни женского
выжженного на серой коже
на пупырышках обманутых ожиданием
так и не притронувшись


* * *

потому что дело поэзии гибель и крах
ткущихся и расточающихся наверху
гобеленов тревожных и влажных
ни о чём не способных сказать ни о чём никому
ни тепла от них нет никому ни привета

            бормочи                    бормочи                                    бормочи

шебуршись в заколоченном на́ зиму кинотеатре
бестолково торчащем у сарайчика в ржавых доспехах
с намалёванной юным малевичем радужной вывеской тир
посреди центральной аллеи
щурящегося и поджимающего губы
парка покинутого неугомонными девками с детками и летних плейбоев толпою

не пугаясь волхвов пусть выламываются из деревьев
выпадают из шороха выдуваются из ничего проявляются в воздухе
нависшего космоса
и смыкают насупившись кольцо бесконечного шелеста
с помутившей рассудок горчинкой сухою на ощупь

            шебуршись                    шебуршись                                    шебуршись

пусть ни толку от этой горячечной сутолоки
ни лада в бормочущем зареве лопающихся пузырей
в их причудливом ритме
что не может само по себе не развлечь
с видом не на море обещанное как будто ребёнку
а на космический лёд каблограмму
от приближающей глаз головокружительной правды


Промискуитет

они смеялись
потому что было так хорошо как не было уже давно
они могли говорить не задумываясь
острили как матросня в портовом кабаке
с развязными подругами в обнимку
и не было ни лет ни гендера ни прочей шелухи

каждый готов был обняться и танцевать на столе
уснуть под столом
если это что-нибудь значило
отдать всё что найдётся в карманах
взамен тому что потеряно в мёртвых кинотеатрах
полыхающих беснующимся самолюбованием
ледяным завистливым безгубым

каждый хотел говорить говорить говорить
всё острее точнее и жёстче
так что палуба ходила ходуном и стены скрипели на поворотах
и казалось это самое лучшее
что могло с ними произойти

и всё же все понимали или хотя бы догадывались
хотя бы под утро
что на самом-то деле
все они здесь чужие
и уже невозможно помочь уже никого не вернуть
как ни пытайся

да и не надо пытаться
поскольку проходит уже
планеты скрипят и завывают
и в паузах слышен их скрип
режет слух фантастический вой

и времени совсем не осталось


Первый комар

первый летний раззуделся в форточку оппозиционер
долгоносый голенастый
мне и миру шлёт отважные реляции

травят типа оппозицию с клинками под прозрачными плащами
газом из заплечных вещмешков
с извивающейся гофрою с моторчиком
в маскировочных халатах белофиннов
на дрова давно пустивших лыжи с палками винтажных ветеранов

крылышкуя ультразвуком за стеклом
зависает в воздухе невидимый
между небом и земной корой                    между влагой и жарою
между озером и зноем                    между морем и пустыней
хоть прихлопни семерых                    никуда от него не скроешься


Второй комар

бьётся как сбившийся с курса
ищущий маму и папу
выход и вход
точку для невозврата
ввода тревожащих данных
бьющихся о стекло
запаниковавший курсор

там за стеклом монитора
бьётся в припадке река
под бесконечным обстрелом
серого батальона
мокрой шеренги шинелей
топающей по воде
под командованием утра

бьётся курсор но не плачет
видимо он не курсор
видимо это не утро
не пустой монитор
смотрит туда и обратно
сам себе и добыча
сам и убийца и вор

смотрит и бьётся и дышит
и даже похоже кричит
птичьей каракулей
вовсю голосит
но ни нервной реки
ни скачущей шифрограммы
никак не различить


Беги не беги

утренние тени самые стремительные вытягивают шею без усилий
летят стремглав по влажному асфальту
наискосок
пересекая проезжую не соблюдая громыхающих
правил

в это же самое время солнце незаметно повёртывает во рту разъярённого света
шелестящие растения и городские окаменелости
и не сдержавшись дует на них

отражения домов и городских деревьев летят высунув язык
через проспект
с беззвучным шлепком плюхаются о зрачки глядящего впросонках
по ту сторону притворяющегося невидимым и текучим
но такого твёрдого на ощупь
испещрённого прозрачными следами насекомых катастроф
оконного стекла

смотрящий не видит слушающий не слышит
ни бесконечной речи ни удлиняющих собственное существование
неназываемых неопознаваемых мгновенного кордебалета

поскольку уставился на вещественные доказательства власти
одних над другими
в ядовитых люминесцентных жилетках
поверх полицейского кителя
не доверяющих никому дорожную разметку поверх уже существующей
дабы ничто не мешало бегу трепещущих
в распахнутый рот
дистанционно запускаемых с центрального пульта управления
умерших марафонцев


* * *

легко сдуру корчить из себя просветлённого
когда ошалевшее солнце припекает затылок
а в воздухе носятся ароматы созревающей дуры весны
лениво дискутируют и высвистывают с того берега вышедшей из себя речки
слегка умалишённые сороки сойки и скворцы
с неясными целями

да видно пока никак


Скачущая тень: ветер

волосы хватает и за́ спину
пальцами просеивает в воздухе и распускает как облако
ну какое там облако
кляксы и прочерки
кувыркающегося наброска
штрихи и всякое прочее

платье швыряет в неё
бьёт о припухших сосках поющее тело
бумазеей облепливает
злые соски и живот
весь её очерк упрямый
лопающийся от перезрелого блеска
скатывающегося по холмам
в самый пупок из пупков
в долине блаженных и ноющих

а сам под подол норовит
скверным псом
лижет изнанку танцующих бёдер
тянется к самой их сердцевине
разжимающейся непроизвольно
при слишком яростном натиске
навстречу шлепкам и причмокиваниям
свободе и всепрощению
пляшущим огонькам в окликающем по имени море
пузырящемуся счастью


* * *

                                    Г***

вот топаешь себе из ванной в нашу спальню не спеша
а твои подмигивающие ягодицы переваливаются с боку на бок
в такт ударам моего дёргающегося
сердца
так величаво и в то же время лукаво
что день опрокидывается на лопатки и сучит ногами
небосвод замедляет серую карусель
на миг замирает ошеломлённо но не внезапно
как в первый день на уроке вождения
а как умелый возница
постепенно замедляя бег разлетающейся золотой гривой по горизонту
клубящейся и разъярённо дышащей
квадриги
запряжённой в грохочущую на всю рвущуюся сиреневыми прорехами
округу
или как сонный инструктор
ход

только для того чтобы проводить растягивающимся в пространстве нашей прихожей взглядом
подрагивающий
точно приплясывающий и такой бесхитростный на просвет
в дверном проёме
очерк
так что все кто оказался в эту минуту
тут
на финишной прямой между омовением и утренней дремотой
испытывают как бы неловкость
:            небо            день            возница

тем временем твоё разгорающееся после сосредоточенных наклонов
через пластиковые дверцы китайской душевой
лицо
излучает такой оттенок апельсиновой корки
что он меняет горизонт а за ним двор улицу город степь за городом
как когда-то
подкрашивал кисель в маминой алюминиевой кастрюле
на газовой плите в панельной высотке на улице бебеля
скатывающейся к иртышу
бурой бурлацкой реке
той самой
в которую когда-то окунала лицо
ты


Сожми моё сердце ягодицами

                                    Г***

сожми моё сердце ягодицами
о возлюбленная
потянись в восхитительном предвкушении
выстави пупок напоказ
выпяти живот

я зароюсь в него с головой
внюхаюсь в подмышки
вгрызусь в твою безмятежность
вколочу свою дикость и ярость
в упоительное бесстыдство

из-за которого вепрь идёт в лобовую
с другим таким же
безумцем

бабр саблезубый кидался в смертельном прыжке
на частокол звенящих зазубренных
лезвий
рвал невозможную глотку
играющую золотистым подшёрстком

но спасибо сегодня ты просто моешь посуду
в фартуке на голое тело
и когда ты трёшь салатницу или тарелку
или скрипучее яблоко с гор точно приплясывая от усердия
моё ополоумевшее сердце
готово зажмурившись ринуться
вниз
чтобы протиснуться между твоих ягодиц
покатывающихся со смеху

надо мной и над ним
и над всеми кто станет свидетелем бесстыдного гимна
о безжалостная моя

во славу твоих ягодиц


Макар

мгновенное сгущенье элементов
и вот на пересечении биссектрис разнонаправленных взглядов
взрывается то чего ни понюхать ни
потрогать
чтобы не обвинили чтобы
клубящееся в личном пространстве существо
не надулось чернильной каракатицей воображая питона на медлящей
охоте

не беда

позиционные бои всё ещё за нами
постреливающими из воздушных окопов
траншей психологии
глубоко внедрёнными в тыл противника снайперами вселенского заговора
о безрассудном поиске всякой гармонии
как она есть
без прикрас и старческих ухищрений

пусть себе воюют и воют
а нам только вдох
выдох

и вот уже танцуем мгновенно сгущаясь и выстреливая
пузырями свободы и разочарований
смеясь

улепётывая в болтающейся каске
заячьим солдатиком катастрофы
зело свирепым


  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  

Продавцы Воздуха

Москва

Фаланстер
Малый Гнездниковский пер., д.12/27

Порядок слов
Тверская ул., д.23, в фойе Электротеатра «Станиславский»

Санкт-Петербург

Порядок слов
набережная реки Фонтанки, д.15

Свои книги
1-я линия В.О., д.42

Борей
Литейный пр., д.58

Россия

www.vavilon.ru/order

Заграница

www.esterum.com

interbok.se

Контактная информация

E-mail: info@vavilon.ru




Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service