* * *«Это никогда не заживёт во мне» Сказала она когда случайно встретила своего первого любовника «Видишь какую рану ты мне нанёс» Ей хотелось поднять платье здесь посреди территории снега и посмотреть в глаза этого совсем совсем чужого человека бескрайняя территория снега бескрайняя как наркотический опыт там где он встречает сексуальный остаются только окна и они вот вот вот лопнут от холода вселенной и стекло вонзится в кожу ставшую инородной снег растёт растёт за городом изготовленный облаками снег приходит к Гензелю и Гретель и в больничные отделения и чужие дома растут как молоко в огне в глазах стоящих у окон которые вот вот вот взорвутся как механизмы любви пронизывающие нутро бомб. * * *
Собрание глаз как собрание звука тёплое вычеркнуто языком холода и застываешь протягивая руки для объятия словно для столкновения с внутренностями снега и несколько причастных смотрят на тебя как на раздетую. * * *
Растяжение воды подобное растяжению мышц бледный фанатизм перед одержимостью словами где мы стоим у кромки воды словно вновь посвящённые в процесс деления крови внутри всегда новой раны. И потом исчезновение речи и спицы велосипедов ликвидирующие первое сгущение тьмы словно аденоиды в горле ребёнка и ещё белая структура комнаты и её познание через озноб в отсутствии тебя. * * *
Она говорит убей меня только очень нежно как уже опробованный материал без ярости начала ты ведь сможешь сделать это для меня? если не ты то кто? И она кусает свои пухлые сухие губы и её лицо выглядит уже мёртвым ему не к чему готовиться нечего нарушать Но он застывает представляя себе её белые колени в крови И зрачки как они стали бы едины с небом как никогда не были едины с его глазами Мир за тонкими окнами набирает силы и он смотрит смотрит смотрит на неё обнажённую как на мёртвую * * *
Дыхание помещённое в пространство отчуждения ещё один опыт убывания. Весь проспект снега вся его белоснежная сумма. Медленное расщепление зрения. Это — воспоминание обо мне отрезавшей тебя от себя как слишком нужное. И теперь научи меня быть генеративная речь как будущая речь. Ежедневник безумия: 1. купить орхидеи 2. вымыть подоконники. Смена цветов иллюминации как смена видов пыток. Память лежит перед нами как младенец из фарфора и его тело одна сплошная чистота. * * *
Смотреть как время медленно проходит сквозь твоё лицо очень нежно отрывая куски оголяя боль как внутренние органы. Весь этот процесс так ужасающе порнографичен одна боль не отменяет другую. Но я бы хотела чтобы мы любили друг друга на золотом блюде даже став сухой кровью. Как развязываются наши языки в красное израненное знамя в месиво обморока. Так близко что двоится в глазах возьми меня за руку как перед началом балета репрессии медицинской процедуры. Это мой голос говорит тебе мне страшно сжимая твои руки уже за границами любви. * * *
Пространство головной боли небо растопило само себя как моя кровь в твоём присутствии и утром взошло солнце над всей суммой раненых глаголов. Безвинно. Как в фильме где потом девочка умерла. Словно в густой заслонке слов которых я никогда не скажу при тебе. Больно произносить. Сомнение в доверии на дыхание в договоре о выворачивании белого тела речи и влажный сбой молекул как перед падением в песок. * * *
Это была ещё я умеющая помнить тебя и вот наступает простой и ясный мир равный вину и антидепрессантам и «поговори со мной» только ещё одна наука. А дальше открывается вся множественность снежного тела как перед ранением чтобы я сказала другому словно тебе ты помнишь что я люблю тебя. Это устроено так. Что двое никогда не придут в себя как свидетели убийства или нюрнбергского процесса. /Это дыра это дыра это дыра это дыра это дыра это дыра/ Дыра в стадии убывания. /Это дыра это дыра это дыра это дыра это дыра это дыра/ Дыра в стадии роста. В комнате где никого больше нет я вылизываю память о тебе как рану.
|