* * *Шумит вода, палит по голове, а я иду и думаю одно. Всегда я думаю одним-одно. Другим-другого здесь полным-полно. Другим-другое думают не мне. Рябина чёрная слипается в окне. Рябина красная сливается в огонь. Вода горячая стекает вдоль лица. Весь мир давным-давно одним-одно, и все места знакомы мне давно, за исключеньем самого конца. * * *
шарах! и включилась долина тыдынц! и выключилась опять вот так я всегда и живу бах-бух! и включилась гора тыц! и выключилась гора и если долина сияет во мраке тонет гора и только море и небо бесстрашно смотрят на всех и только море и небо как с башни смотрят на всех тыдыц тадамц не бойся вот так мы всегда и живём * * *
Плохое слово — это праздник, Что на резиночке висит. И стоит-то оно рублей пятнадцать, А сколько радости дитя́м! Очки с глазами на пружинках, Шипучий красный леденец. Слова плохие — леденцы-стекляшки, Кричи и прыгай: жопа, жопа! Пока во рту не надоест. Мир плоский, радостный, дешёвый, На пять минут, потом сломать, Такой ненужный, не потребный, Жемчужина прекрасная моя. * * *
О cколь подвержен северу я, братцы, его гипнозу, письмам и танцулькам в огромных валенках на палубе ДК, ДК вечернего, который над Обводным нарисован красным кирпичом. О cколь подвержен я всему, что тут горит, густому пиву, шпротам, библиотекам. Шнуровочке на дамских сапогах. Следы последние идут, и кто-то красит, и кто-то красит белый свет ночной. * * *
лужа кажется постелью хоть куда прилечь могу так качает колыбелью в каждом взорванном кругу лужа кажется овалом тихим каменным как взрыв светят лестницы подвалы тёмным светом постелив * * *
если бы ехал радищев 150 и 170 по трассе М10 местами же М11 если бы мигал ему слепой порш приклеившись — «отойди сука» и знаменитая новгородская трёхполоска где комодики фуры толкутся выдёргивалась волнами из-под колёс бесконечная взлётная трёхполоска где чернила разлиты где деревья огня облаков нерушимые башни концерты блещут знаки облитые соком золотого дождя — то фтопку бы спасскаяполисть зайцовокрестцыяжелбицы грохот ночи высшая точка М10 взбираешься на валдай завалившись черным-черно и взлетая над химкинским лесом над бекетова злой судьбой радищев бы так же рыдая ВТОПИЛ и ворвался бы прямо в кольцо под небом прозрачным зелёным летит гремит как молния прозрачный ветер летит как молния огонь на золотых высотах сочувственник мой * * *
вот бледный солнечный невыразимый день любимый день, прекрасный от природы где только пыль и резких граней тень нет больше ничего ни ветра ни погоды где солнечным столбом стоит тоска рассеянная в воздухе раннем и рядом здесь, у самого виска, висит погашенное солнце камнем * * *
песок песочницы подростки сидят снаружи и внутри они сидят, как фонари на серо-сизом перекрёстке мигают и, качаясь на ветру, перетекают светом друг в друга блуждающий огонь по кругу течёт: конечно не умру * * *
— готовы сделать заказ? — почти готов, сейчас: я тут один и хочу повеситься... нет, скорее — повеселиться... — ничего из этого у нас нет — тогда возвращаю билет — да у вас и билета нет придётся вызвать полицию * * *
падай нефть, падай нефть падай падай падай нефть веселей дешевей невозможно жить с тобой знаешь нефть мы уже давно с тобой знаешь нефть мы больше не с тобой и тревожная чёрная степь пролегла между нами * * *
как жить скажи мне мусин-пушкин в кредит не верят вообще хожу покамест не в дерюжке а в злате бархате парче но видишь сам на самом деле дыра зияет на дыре и видишь сам на самом деле нет ничего в моей руке всё сожжено все фразы сняты где подпись видишь с языка пятно слепое и пустое мы будто шарим в темноте нас будто обожгло печатью хотим увидеть и не зрим какой-то шрам — и даже не коснуться как это место называлось? как общество иль государство? что было здесь? не глянуть, не сказать * * *
когда мне было шесть / то был я Амадейчик / и был я сущий ангелочек: все хлопали / архиепископ сука плакал сестрёнка пела я играл / тирлим-бом-бом теперь я кто? простой чувак когда ты взрослый, каждый может / любой на свете сочинит сижу у лужи на краю туда макнув тихонько руку и тихо музыку свою на дне ищу без звука
|