* * *сам ты альгамбра
авва и альма
шарфик и зебра
вся моя память
шёлк и резина
сам ты черешня
рая, рябина
ольга, альгамбра
голос ундины
кружево пены
лапа ты шляпа
ветка рябины
песня из рая
как викторина:
ты умираешь
я отвечаю
песенка о силе ожидания и персонаже песни
над городским универмагом
висит канат, на нём чувак
он движется скользящим шагом
он делает неверный шаг
но кто-то ждёт канатоходца
и он вспорхнёт, едва упав
и никогда не разобьётся
мотоциклист эдит пиаф
шофёр стреляет в агронома
в колодец сбрасывает труп
но трупа ждут, он нужен дома
его жена сварила суп
он выберется из колодца,
покажет пальцами: «пиф-паф»
<и рассмеётся>
никогда, нет, никогда не разобьётся
мотоциклист эдит пиаф
песня маленькой птицы
не умеешь не лезь
обмахнись пустотой, поклонись суете,
заслони себя словом «народность»
всё ломается здесь —
здесь, за этой чертой и на этой черте
всё трещит,
всё приходит в негодность
но когда ты молчишь, примирившись с судьбой
как сомнительной лямкой рачительного индивида,
песня маленькой птицы, ворвавшись в окно, вдруг возносит тебя над собой,
обволакивает, как любовь, и саднит, как обида
а когда фейерверк над рекой,
звук такой,
будто кто-то сморкается в старую потную майку
кто-то, кто согласился бы раз умереть,
чтобы вечно смотреть,
как рассвет заливает лужайку
если самую малость огня твоего
поместить в мой фонарь — различить в полумраке несложно,
что во всём, что однажды сломалось,
есть образ того,
что сломить невозможно
* * *
испеки себя лепёшка
скоро выпадут пески
скорректируют немножко
городские козырьки
испеки себя оладка
скоро нам не взвидеть свет
скоро вывернется кладка
наизнанку как пакет
и растает без остатка
что пеклось и пахло сладко
укатай себя лошадка
проскользни себя паркет
прорасти себя картошка
положи себя в комод
загляни в себя алёшка
перед тем как всё пройдёт
* * *
в некотором государстве в некотором парке
я прикладывала мёртвому припарки
встал ли он, начал ли он
ходить?
как наполеон,
конём,
на водопой,
попить
не было такого
было только слово —
не простое, но разбилось
хвостиком молвы
и влюбилась
рыба с головы
ещё одна песня В. I.
мы пойдём с тобой смотреть на снегопад, мой мёртвый брат,
любоваться белыми тенями,
а потом залезем в сани и поедем наугад,
и кровавый след погонится за нашими санями
мы пойдём с тобой смотреть на зимний лес,
озарения рембо наперебой читать под елью,
сидя жопами на мёрзлом отражении небес,
и под утро нас настигнет злейшее похмелье
а когда свисток мента поднимет нас с земли,
мы ни словом не солжём, всхрапнём, как маленькие кони:
мы не нарушали, командир, мы просто шли
просто мы спасались от погони
* * *
за леса, синие в силу своей долготы,
отправляешься ты
за моря, за спиной парусов корабельных укрывающие берега,
за потусторонние земли, где ничья не ступала нога
самое страшное, что дать на память
можно только саму эту память,
память о днях, когда морем работал
надувной бассейн в пахнущем смертью саду, —
днях, когда запах смерти казался родным,
неотъемлемым
* * *
больше окна́
буквы маленькой вывески
в особенности одна
|
