Воздух, 2016, №3-4

Дышать
Стихи

Моё оружие

Станислава Могилёва

* * *

когда ты один, ты всегда другой
даже если есть суперблизкий,
с которым

                      такой как когда один,
как одно

                    это неправда, когда
остаёшься один, ты всегда другой,
потому что когда рядом физически
нет никого, твоё тело знает об этом,
не умеет не знать, ведёт себя иначе

в лоно-листе
бедный вечность жалеет нищего:
жалит полной рукой, пустой рукой

как теперь узнать, никак: может быть, век назад
они были здесь же, чувствовали то же /никак/

не ругай продавцов
не ругай кондукторов
не ругай охранников
не ругай кассиров
сам ты продавец
сам ты кондуктор
сам ты охранник
сам ты кассир
перепуганная вибрация
сгущённая волна
откормленный фоном

«варианты действий»
«метки записи»
«пожизненный бан»

утнапишти обрастает костями и жилами
наполняется реверсивной кровью
когда дождь включит его сердце
он двинется с места из боли, без боли
голову запрокинув, с любимой книгой
под сухим языком

совлекать чешуинки с погружённых в зиму зрачков

кто спасёт тебя в собственном доме
все уверены: уж в доме ты защищён
безопасность аритмична, бесшумна
крадётся как подлый зверь, голову
запрокинув, перелистывает сухим
языком через одну страницы


* * *

в одиночестве ем как животное
в одиночестве сплю как животное
молчу как животное в одиночестве
я животное я животное с этим ничего
не поделать надо просто привыкнуть
научить себя привыкать год привыкать
пять привыкать тридцать сколько ещё
день два они скоро проснутся они
откроют глаза и сомкнут холостой временной
фрагмент в старческое дыхание огня-агнца
поднимающегося в рычажной коляске вперёд
задом по неудобному пандусу со слезами
бессилия с тихим матом на слабых руках
на последний этаж на разбросанном острове
встретились то есть столкнулись слепой со слепцом
и пошли под ручку в неизвестном направлении
одному надо было к метро, другой шёл к мосту
что ещё ты скрываешь и от кого
можно и вина, если хочешь, брат говорит
я не мудак, я былинка, и земля говорит голосами друзей
передаёт привет в липкую шерсть в жёлтые клац-клац клыки
в толстые грязные когти жадно жарко скребущие
пустоту событий, поглощённые беспамятством
территории, очередное ложное движение,
принятое за верное, за то самое


* * *

мы не узнаем что будет дальше
мы польёмся оранжевой плазмой по тёмному шару
без голов без хвостов без обычных нарядов
заполнять промежутки убавлять разнородность рельефа
мы не успеем узнать свет встретить его хлебом-солью
он оплавит в кипящий ущерб нас оправит в кишащий узор
который никто не увидит увитый струйками белого пара
пленённый безыдейными вскриками протуберанцев
/простыми словами и что будет дальше/
где ещё я найду себя
/где ещё где ещё/
кажется только что вскинулось радостно в мыслях
что ты превратился в женщину вскинулось и исчезло
и теперь я снова привычно мечтаю о том
из чего приготовить обед и достаточно ли накопилось
белого для ночной экономной стирки
и что будет дальше


* * *

                                 и. ш.

ты на чьей стороне
ты на связи
названным овладеваешь
неназванному принадлежишь
слышишь нас прослушивают сладкие,
сладкие существа,
подселенцы в знакомых героях,
они невидимы, но это они, точно они,
я узнаю́ их по сладкому запаху пота

седлая оружие сжимая оружие бёдрами
украшая оружием запястья и шеи
разрисовывая оружием плечи и икры
перекатывая твердеющие шарики оружия
под смелыми языками вооружая ресницы и губы
вооружая любые слова пудрясь тротилом
мы несёмся обычным снарядом
босиком по мятежной воде
у любой из нас обе груди на месте
наше оружие бесконечно

на автоматическом прицеле
в любом состоянии на прицеле
осознаваемом каждым шагом
мы держим вот это
мы не забываем об этом
даже во время
даже когда
даже если

« у с п о к о и т ь  п р ы т ь »

дайте сахара мне
сахаром посыпьте голову мне
расшифруйте мне сахар
похороните меня в сахаре
пока сам не вкусит
узнает ли сахар во дне
этого ли ожидали
сахарные войска
пронесут тебя над водой и небом
через всем что есть повторяемое имя
зарытое в дождь
зарытое в воздух
моё поле закрыто
моё оружие бесконечно
моё оружие бесконечно
моё оружие бесконечно
моё оружие бесконечно
названное смеётся


* * *

мы обмениваемся взглядами
понимающими взглядами
мы кажется в теме
мы кажемся себе в теме
десакрализация импульса
вымывание движения из костей
по прямой наводящие вопросы
непрерывно подгружают изображение
резкость увеличивается
увеличивается и увеличивается
до размеров самой высокой горы
и дальше куда не достать глазами
догоняем и присваиваем копии
вручную препарируем присваивание
смещение на другой план
как переход в другой плен

баюкай стрельбу
пой что придёт на руке
нарисованному ружью
в овраге сна в забытьи
плодовых деревьев
в преграде нежного края
идеального кроя
одной ногой в лодке
а другой ноги нет
отрекать перестающее
быть моим
отрекать изречённый туман
довербальной секунды

баюкать орландо
тебя зовут орландо
орландо это твоё имя
орландо это только имя
твоё имя, не моё

радон народа на лоно рондо дал
дао ад драл дар дно орал
донор орды норд но одр ал
но одр ал


* * *

                                             ш.

тихо сидеть в форме того, кто отвечает

в самом конце наверное и имя твоё не вспомню
это, произнесённое бесчисленное количество раз
/исчисляемое, исчисляемое/
только лицо
твоё невероятное лицо, любимое лицо
/в этот момент неизвестно, кому оно будет принадлежать/
и не то, что вижу сейчас, а другое, которого никогда не знала
божественное ангельское тупое
когда тебе было семнадцать или чуть больше
и ты был герметичным отпечатком всего-на-свете

но сегодня твоё имя кажется важным
сегодня всё кажется важным
и слегка неизменным

в ту ночь, когда мы падали так сильно, что не знали
куда мы падаем так сильно, в ту ночь было too much
ночи было чуть больше, чем можно не взять с собой

напиши мне сюда
в телеграмм
здесь я всегда онлайн
а про мессенджер забываю
могу пропустить /что-то важное/

в ту ночь мы смотрели в окно и видели
как по тягучему зимнему небу, иногда оглядываясь
назад, неторопливо бегут прозрачные псы
и небрежное эхо собирает в снежную взвесь
ссыпающиеся с их тощих боков седые шерстинки
мы видели, как безбрежное эхо запускает
автоматический процесс между ледяным мозгом
и швами рекурсии, между сердцем и розовым гиацинтом
да, мы видели, как трудная иллюминация продавливает на коже
неразличимые, исчезающие в ту же секунду инструкции
для археологов будущего /как они будут тогда называться/
вот здесь, скажут они, ключицам открылась идея бога
вот здесь, напишут они, прошёл по безымянному
городу голод, а здесь, предположит один из них,
ничего не происходило четыре минуты

нигде ничего не происходило целых четыре минуты


* * *

пока суперсила держит за крупные ноздри останцев
выгибает гряду хребта вяжет в тугие комки
бесстрашные веки лихорадочная возня
горячего света под неопознанной кожей урывками
прозревает край тора и колпака ребро ядра́ и опоры
под океаном копыт кипят, проседают пенные земли
их пыльная песнь взрывает броню микрорельефа
боронит доспехи пейзажа, не слышно ни звука
/мера марины — анализ, лазурь, протисты/
принцип положен, воссоздан, разархивирован
письмо собрано из чёрточек и кружочков
не гладь по голове, не трогай, это раздражает,
это раздражает, раздражает, раздражает, раздражает


* * *

ок, мы просыпаемся в трипе
как будто в трипе
ок, мы просто просыпаемся
в не такое как только что
циркуляция; верный грош во языцех
ложится ровно в залом где реформируется рельеф
и форма вестника не имеет значения; такое состояние
не получается выйти
«the neverending story»
помнишь? чем ты меня касаешься, что это
рука или волосы или край ткани или дыхание или звук
да, ты касаешься меня звуком
окно на микропроветривании
в два часа утра в мае поют незнакомые птицы
в два пятьдесят один в мае на улице необыкновенно светло

ты такой какой ты сейчас
никакого другого нет

слово твердеет и
падает громко
падает громко


* * *

идеальное средство для передачи данных
автоматическое дыхание в несметном теле
без входа, без проявленного симптома
оно выбрасывает меня
выбрасывает меня
в кипящую немоту

/отрезан от мира/

она говорит
это моя профессия я бутафор
я могу сделать всё из всего

по-старому больше не будет
никакого как прежде
привыкай заново ко всему в половину ушедшего
бывшего ли хоть когда-то
да, кажется, бывшего
становиться частью другого
другой частью
наращивать новое время
будто новые кости
занимать чем угодно как бы пустое место
демонтировать поражение в одиночку
нет конечно это никакое не поражение
это метод добытый контактно отделением
из темнеющей зелени знакомых сгустков
забытых приятелей, неприятелей, говорения

я была здесь была здесь
ты слышишь меня
ябылаздесь
только что буквально

/насилие это я
насилие это и есть я/







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service