Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
 
Журналы
TOP 10
Пыль Калиостро
Поэты Донецка
Из книги «Последнее лето Империи». Стихи
Стихи
Поезд. Стихи
Поэты Самары
Метафизика пыльных дней. Стихи
Кабы не холод. Стихи
Галина Крук. Женщины с просветлёнными лицами
ведьмынемы. Из романа


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Воздух

2016, №1 напечатать
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  
Проза на грани стиха
Несколько вылазок

Ольга Машинец


        Без названия 7116

        1.

        День бухгалтерии; жестокий русский человек в шапочке, то косящийся на меня, то наблюдающий в экране своего телефона залитый солнцем школьный спортзал, резкие тени, чёрную спину, качнувшую кадр; напротив — примерная девушка с жёлтыми волосами. Такой отрезок времени — может сгуститься что-то, подобное женщине, схватившей меня на мосту 29 сентября 2011 года; камера скользнула вниз, на мат в коротких складках.

        2.

        ...за что схватила? За то, что писала имя «Андрей» красной помадой на столбах и заборах. Схватила за обе руки — и вдруг я остановила нас в этом маленьком хороводе, посмотрела женщине за плечо, на небо над Китай-городом, и испытала практически скуку. С тех пор песни — почти все — кажутся мне неподвижными; я не люблю играть в игры; моё сердце тарахтит, как советский трактор на том конце поля. Пассажиры сменились.

        3.

        День бухгалтерии; я пытаюсь вспомнить, в каком фильме или книжке вчера-позавчера мне встретилось слово «замдиректора»; мы кроткие; мы пьём; мы перебираем крошечные стеклянные фигурки, выставленные на подоконнике. Нам не встать на эту землю, взирающую на нас, как карикатурный отец, взирающую на нас, как карикатурная мать.

        4.

        Такой отрезок времени — истории рассказываются с трудом; анекдоты не вызывают смеха (от них осталась разве что интонация); будущее туманно. Я бы сказала «мир слаб», если бы это не было слишком сильным утверждением. Друзья мои! Всё дело в том, что меня не очень-то интересует анализ случившегося крушения; я не склонна перебирать осколки; я не чувствую себя выжившей. В мире, слабом и дорогом, я еду в метро домой.


        Кусты, стены, дымок

        Бабушка подрабатывала на перекачке — качала говно Заволжского района. Я ходила с ней, зимой было темно, летом — клумба из покрышки на дворе этой перекачки, железная дорога за забором. Летом я ещё пасла кур — надо было не пускать их к капусте, держать в кустах смородины и малины. На исходе зимы, на лавке — железнодорожной шпале, я лепила пирожки из великопостного зернистого снега с начинкой из грязи, за мной приглядывал любимый дед. Мы сидели с ним на ступеньках котельной — он курил и медленно читал газету «Золотое кольцо». Летом ещё катались с пацанами на велосипедах — я любила кого-то из них возвышенной любовью, а они смотрели на меня косо, не принимали за свою. Несколько позже я стала писать об этих кустах, стенах, дымке́, громыхании весьма конкретных составов. Я вошла в элиту, но, в сущности, мне чужд космополитизм, я хожу с бабушкой на перекачку, вожусь у бочки с ржавой водой для полива, я потерпела неудачу у заволжских парней.


        Иные процессы

                                   Устрашился, умолк, онемел он, 
                                   В груди его — скорбь, его лик затмился,
        
                           Тоска проникла в его утробу...

                                                              Эпос о Гильгамеше («О всё видавшем»)

        Мы доходим до того, что стрижём волосы и зарываем вещи. Подчёркиваю: доходим.
        В метро я вижу сосредоточенные лица американских актёров — актёры шевелят губами в прямоугольнике мобильного телефона, лёжа на юбке соседнего пассажира. Всё похоже на шеи сограждан, всё похоже на плотный сквозняк метро, я хочу перечислить всё: жалкую пуговицу на асфальте, детское печенье, что-то ещё, шевеление губ, низкое небо, лязг, какую-то маленькую пружинку. Меж тем, я уверена в буквальности иных процессов:
        чёрная тень набегает на лицо изнутри
        сердце надламывается тихо и глубоко.
        И вот, мы зарываем вещи, стрижём волосы. Лица проясняются, любовь приносит изнеможение. Вещей много: пластмассовые кольца, открытка в конверте, камушки, какая-то маленькая пружинка... Тяжёлые пряди. Мы далеко заходим.


        Империя переехала

        "lbr* / Пасхальный цыплёночек моей cnhfiyjq Gfc[b** теперь живёт среди мелких листочков в цветочном горшке / Vfvf*** / Воняет, мама.
        Это империя переехала / Громко сказано / Да нет, в принципе/ Мне надо найти одежду, я завтра делаю доклад в Префектуре, а белая блузка порвалась / Алло / Я не понимаю, что значит ybxtuj yt ,jqcz****.
        Jq? Nj yt dtxth? Nj yt dtxth**** / Нет, Эдик, не работает / While My Guitar Gently Weeps / Нет, Эдик, не работает / Что-то сломалось / Нет, Эдик, не работает.
        Ну, и оденьтесь прилично, чтобы достойно представить / Алло
        Когда я вижу в метро дедушек, когда мой пасхальный цыплёнок зарывается в зелень, когда слепой поёт в переходе на Павелецкой / Дорогие друзья! / Дорогие друзья! / Дорогие друзья! / Дорогие друзья!

        
         * Эдик.
         ** страшной Пасхи.
         *** Мама.
         **** ничего не бояться.
         ***** Ой, то не вечер, то не вечер.


        Случай в N

        Разношёрстные дачи советских госслужащих, зима. Одна из дач. Квашеная капуста в пакетике, прокуренная кухня, часы громко тикают. Объясню просто: вспоминать детали — приятно, обстоятельства — стыдно.
        ...часы громко тикают, Нагибатор запрыгнул в форточку. За окном — залитый солнцем, заснеженный, нетронутый сад. Я только встал. На кухне сумрачно.
        Это не только стыдно, это ещё и малоинтересно — переходить к действию после ремарок. Выходит сосед в стёганом халате и говорит. В ответной реплике главного героя становится что-то понятно.
        ...сухой свист электрички. Запах кофе, пыли, гнилых яблок. Ладно, я расскажу. Ингибитор — это имя соседского рыжего котика со стальным прутом в спине, а Нагибатор — имя его здорового брата.


  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  

Продавцы Воздуха

Москва

Фаланстер
Малый Гнездниковский пер., д.12/27

Порядок слов
Тверская ул., д.23, в фойе Электротеатра «Станиславский»

Санкт-Петербург

Порядок слов
набережная реки Фонтанки, д.15

Свои книги
1-я линия В.О., д.42

Борей
Литейный пр., д.58

Россия

www.vavilon.ru/order

Заграница

www.esterum.com

interbok.se

Контактная информация

E-mail: info@vavilon.ru




Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service