Вопрос из романаЧего я на самом деле хочу? — Говорить и вновь говорить, как все перемещённые лица без постоянного адреса, с языком без костей, с ООНовским паспортом или без него, продлеваемым раз в два года, как женщина, встреченная однажды в подземке, которая обращалась к Богу через маленький телеэкран, где крутились новости и реклама, реклама и названия станций, в вагоне подземного поезда, реклама и названия станций, а она исповедовалась сквозь слёзы, взывала к матери, поочерёдно молитвы и брань, кажется, на испанском, она была очень красива, и ничего не стоило представить, что она вот только выбралась из тёплой постели любовника или вышла из какого-нибудь салона эротического массажа, и вообще у неё был букет обычных цветов из супермаркета и сине-белый пакет «ALDI» с продуктами, пока поезд мчался по подземным туннелям, она непрерывно говорила, плакала, размахивала руками, смотрела на волшебный маленький экран над сиденьями, у неё были дивные чёрные волосы, люди поглядывали на неё украдкой, но никто не понимал, что и кому она говорила, хотя она горько рыдала, исповедуясь электронному богу, а он непрестанно слал ей рекламные ролики и картинки, картинки и рекламные ролики... Златомир говорит, о чём пишет
Когда я был у сестры Я познакомился с одной простой женщиной Она жила с каким-то сумасшедшим И однажды в приступе безумия Он забил ей гвоздь прямо в лоб Настоящее чудо, что её мозг Остался нетронут, а врачи Не сочли нужным вытащить гвоздь Гляжу и диву даюсь и не могу надивиться Кругом разгуливают железные единороги Сплошные железные единороги Ничья земля
Проснулись в новой стране Щебетали дрозды в кустах, летали чайки Всё означало не то, что прежде Голоса напоминали, что лево может быть слева Право справа, посередине В глубине дерева или в море Люди были весьма растительны, как водоросли Колыхались в пейзаже Город, невидимый камень, зерно жемчуга Повис в воздухе, на шее Никому не хватало мудрости Найти своё место Обречённые на нехватку реальности Мы парили над заливом В машинах, комнатах и кроватях Путешествие одного французского поэта
А. Арто Я был на Голгофе, много воды утекло с тех пор, я вечно брёл по дорогам, разбитым, грязным, без указателей, порой мы видели людей, случайный обоз за день ходу впереди или позади, редкая церковь с ночлегом для захожих странников, монахи в чёрных ризах, погружённые в свою веру, крестьяне, сгребающие сено и поющие во весь голос, зелёное море дубрав в окоёме, я видел всё, опершись о посох, весь в крови и пыли, нигде я не мог найти родника, тени, покоя Я не помню, что родился в Марселе... Одной майской ночью меня бросили в груду мусора с другими телами, я родился в Челе-Куле* и в ней же замурован, над моей головой кружит ворон, по весне на руках расцветает акация, в печальном небе вьются горячие слёзы... * Челе-Кула — башня в Нише (Сербия), построенная турками в 1809 году, после одного из сражений времён Первого сербского восстания против османского ига. В качестве мести турки вмуровали в стены башни черепа убитых сербских солдат. — Прим. пер.
О познании добра и зла
Облако большое, красивое, доброе Трава, должно быть, ему сродни Знавала я и другие облака Видала другие травы Ничто не есть вот такое — такое вот Меч режет землю, по которой мы ступаем Мы счастливы по ту, другую сторону Как мой пленный дед, Которому кто-то сунул буханку хлеба из жалости, И ему не пришлось питаться собственным калом Или калом собратьев по несчастью В товарном вагоне, который вёз их в рабство, Когда окурок был огромным богатством И из него вылетали облака, Большие, красивые, добрые.
|