Воздух, 2013, №1-2

Дальним ветром
Переводы

Долгой дорогой

Дирк фон Петерсдорф (Dirk von Petersdorff)
Перевод с немецкого Дмитрий Кузьмин

* * *

В глубинах дискурса рыбец,
рыбец, его не уловить, это
рыбец, в глубинах дискурса
плывёт рыбец, не уловить,
рыбец в глубинах, он плывёт,
в глубинах дискурса плывёт,
рыбец, его не уловить.


Место для курения на школьном дворе

О долговязые, вы где? Я
утратил ваши номера.
Завидный жребий был — с утра
толпиться,
тесной стайкой,
замерзая;
кажется, мы мёрзли почти всегда.
Никто не тратил лишних слов,
но поворачивали к миру спины
в плащах матерчатых,
о худощавые.
Только хмурый взгляд
зрит в корень, ведает свою судьбу,
скорбное биенье
дальнего холма,
глядит умильно, страшась
на персях благословенных пробудиться.
Как вы умели
дымок выпихивать устами,
о благородные, увы и ах,
мне было круто с вами
следить алеющий восток, и восемь на часах1.


Падают сливы

Валяться на лужайке, ждать очередного
падения сливы, сентябрь, совершенно голубой радар —
ещё и слушать, как внизу скрипят ступеньки крыльца,
сбросить кожанку
и потом, едва передвигая ноги, сквозь ночь
к светящейся автозаправке,
у нас, ага, жажда
и улыбка, проницающая стены,
каждый может ходить по воде —
но и трепет до последней хромосомы,
картина «Венера выходит из душевой»,
летний дождик в сердце, и вообще —
боги, нежные запахи, нейронные залпы,
наконец шёпот,
когда едва касаются ушей
губами, это всё
моё благодаря тебе,
и лишь оно во мне, вот как сейчас, проснётся —
бегу я снова, беспокойно и по кругу,
такой растерянный и слабый,
такой чудак, такой гордец.


Иди домой долгой дорогой

Если неотвязно думаешь о том павлине, который вдруг
возник под проливным дождём и бестолково брёл по улице,
тогда иди домой долгой дорогой. Если ночью
толстый гном стоит перед твоей кроватью и на диво точен
в своих язвительных упрёках, тогда иди
домой долгой дорогой. Лучше через парк. Там подростки
с длинноватыми руками и ногами, сидя на скамейках,
молча вдаль уставились, вот утешение.
Да, будь сентиментален. Хорошо, что у тебя
осталась старая кожанка. Вспомни летний двор,
где над головой парили нежные ночные рубашки,
где серебрилась паутина поутру,
где вместе рисовали шариковой ручкой комикс —
как подневольные, весь день, и иди домой долгой дорогой.
Ганс умел так восхитительно высвистывать «As tearsgoby»,
что сумерки и клокотанье волн в заливе
укутывали вас ещё надёжней, вы были невидимы, вы были
дома. А нынче ты уже и оттого доволен,
что продавщица пива улыбается твоим
полным ящикам сдаваемых бутылок, — что же, это всё?
Из-за павлина ты позвонил в зоопарк, они сказали:
«Заманите павлина в гараж», но у тебя нет гаража,
придётся сделать ещё круг
по тёплому октябрю, по шороху листьев,
под ласковым теперь уже дождём.
Мяч Чемпионата мира '86 по фантастической дуге
выстреливал по морю и стремительно парил,
недосягаемый, он уплывал домой долгой дорогой.
А в это время в полумраке комнат вы
танцевали свои грустные песни, и на свисающие
с потолка лампочки и клейкие ленты снова и снова
садились мухи. С тех пор всё изменилось
и всё осталось прежним, а я, как прежде, спрашиваю:
где на этой залитой лунным светом планете
проходит долгая дорога домой?


Во дворе, где гаражи

Ну вот: как ветер, по крышам скользя,
то лужи взрябит на лету,
то перья встопорщит
дрозду —

так небо ясно, душа моя,
пустое место для звёзд,
где только что был
дрозд.


Вопрос Дианы

От свиты ясновидцев, прорицателей,
гадалок улизнув и голоса
покойников, соперницы
Камиллы Паркер-Боулз
отцепив,
заброшенная
в Вашингтон,
на некую вечеринку
на некой благоустроенной крыше —
Уэльсская принцесса
в глубокой рецессии,
в полном ауте,
никакая,
как древлий Валентин2
морозным утром разума:
— Кто мы? Во что мы
превратились? Откуда мы? И где мы
очутились? Куда
мы спешим...
и в этот миг
принцесса
решительно божественна!
знойная ночь,
луны таблетка,
её всегда
сногсшибательный голос размыкает круг:
Could you possibly tell me,
what I can do with
my bloody life?


10-й этаж,

высотка с кондиционером, малое гумно смертных3.
Неизменно cool, смешливая, не старше девятнадцати,
моя водительница, сколь я ослаб, пока
нам через орды секретарш пришлось
пробраться, их намазанные вакханочьи нервически
подёргиваются рты
                              что это за театр?
их мысли
                    мы вам обязательно перезвоним
образуются во время речи
                              да, всё как обычно
а ещё они едят донатсы и
ожидают Настоящего; к тому же
музыка: Всё так прекрасно, распевает
Мадонна, она готова запрыгнуть Этне в жерло;
за окнами всё яростнее мчатся
облака, грозово-серые, затем врубают
освещение в необъятном офисе,
пятна света, призрачные лица на экране,
факс жужжит, и вечный — ладно, ладно,
есть множество чистилищ, есть
телевещание по смерти всех ведущих,
если б только, пожалуйста, мне ключ,
код доступа, то, чем вполне
лавочка связана4, — и тут она смеётся.


1 Стихотворение построено на цитатах и аллюзиях из немецкой поэзии XVIII века; в частности, концовка представляет собой перифраз известной оды Фридриха Готлиба Клопштока «Ранние могилы» (1764).
2 Имеется в виду гностик Валентин, живший во II веке.
3 Цитата из трактата Данте «О монархии» (III, 16; в русском переводе В. П. Зубова «малый участок»).
4 Аллюзия к «Фаусту» Гёте: «Чтобы познал я, чем вполне / Мир связан в тайной глубине» (пер. А. А. Фета).







Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service